Скрыть опции темы

Спини мене отямся і отям
Така любов буває раз в ніколи
Вона ж промчить над зламаним життям
За нею будуть бігти видноколи
Вона ж порве нам спокій до струни
Вона ж слова поспалює вустами
Спини ж мене спини і схамени
Ще поки можу думати востаннє
Ще поки можу але вже не можу
Настала черга й на мою зорю
Чи біля тебе душу відморожу
Чи біля тебе полум’ям згорю. (Ліна Костенко)

Словами висловить –– пуста надія:

і найніжніше з них –– занадто грубе.

Таке –– лиш очі вимовити вміють,

тремтячі пальці

і гарячі губи.



У небі –– німоти всесвітня змова.

Під вітами –– м'яка, як ложе, тиша.

Ох, поклади мене...

Безсила мова

розхилених колін ––

і найясніша.



* * *

Це просто, наче вітер у фіранці.

Це чисто, наче з вишень пелюстки.

Це мрія –– прокидаючись уранці,

торкатися колючої щоки.



І знову: заніміла вдячність тіла,

ще сонних губ довіра і тепло,

щока твоя...

О, як би я хотіла,

щоб так було,

щоб так завжди було... (Галина Марківська)

Солидарна, даже добавить нечего.

Я видел фото в глянцевом журнале -
Не описать словами и пером:
Там негры пятиклассницу ебали.
Насильно. Без гандона. Впятером.

Вы скажете: "Ну да, и что такого?
Обычная для Гарлема хуйня".
Но фото было сделано в Коньково,
В метро - и тем расстроило меня.

Встаёт перед глазами непрестанно,
Как на перроне, с криком "Руки прочь!",
Безногий ветеран Афганистана
Рыдал в углу, не в силах ей помочь.

И, глядя, как бесчинствуют арапы,
Алкаш какой-то (ну не охуел?!)
Всю мелочь из его афганской шляпы
Сгребал себе в карман на опохмел...

Потом ещё пять фото в том же духе,
А хули вам - читатель любит жесть...
Неужто, кроме ёбаной чернухи
Нет ничего в журналах? Врёте - есть!

Мне мысль о том, что всё не так паршиво
Пришла, с жестокой правдой примирив:
Пусть этот снимок полон негатива.
Но сам он - несомненный позитив!

а мну Блок оч нравицца )) :


Мы встретелись с тобою в храме и жили в радостном саду
Но вот зловонными дворами пришли к проклятью и труду
Мы миновали все ворота и в каждом видели окне
Как тяжело лежит работа на каждой согнутой спине
И вот пришли туда ,где будем мы жить под низким потолком ..
Где прокляли друг друга люди, убитые своим трудом...!!
Стараясь не запачкать платья ты шла меж спящих на полу
Но самый сон их был проклятье...
Вон там в заплеванном углу...ты обернулась..,
Заглянула доверчиво в мои глаза и на щеке моей блеснула ,
Скатилась пьяная слеза...
Нет! счастье праздная забота ведь молодость давно прошла
Нам скоротает век работа,мне молоток ,тебе - игла
Сиди да шей,смотри в оконце людей по всюду гонит труд
А тем кому трудней немножко те песни длинные поют
Я близ тебя работать стану авось ты не припомнишь мне
Как я увидел дно стакана топя отчаянье в вине...


И вновь порывы юных лет
И взрывы сил и крайность мнений
Но счастья не было и нет,
как в этом больше нет сомнений,
пройди опасные года тебя подстерегают всюду
но если выйдешь цел тогда
ты наконец поверишь чуду
и наконец увидишь ты
что счастья и не надо было
что сей несбыточной мечты и на пол жизни не хватило
что через край перелилась
восторга творческая чаша и все уж не мое а наше
и с миром утвердилась связь
и только с нежною улыбкой
порою будешь вспоминать о детской той мечте о зыбкой
что счастием привыкли звать.....!!

ну исчо Цветаева и Ахматова тож нравиццца

Все отнято и сила и любовь
в немилый город брошенное тело
не радо солнцу.чувствую что кровь
во мне уже совсем похолодела.
веселой музы нрав не узнаю
она глядит и слова не проронит
а голову в веночке темном клонит
изнеможенная на грудь мою.
и только совесть с каждым днем страшней
беснуется :великой хочет дани
закрыв лицо я отвечала ей
но больше нет не слез не оправдании...
(Ахматова)


так беспомощно грудь холодела
но шаги мои были легки
я на правую руку надела
перчатку с левой руки...
показалось что много ступеней
а я знала - их только три
между кленов шепот осенний
попросил:"со мною умри"
я обманут моей унылой
переменчивой злой судьбой
я ответила :"милый,милый!
и я тоже.умру с тобой...."
это песня последней встречи.
я взглянула на темный дом
только в спальне горели свечи...
равнодушно-желтым огнем....
(Ахматова)

Иннокентий Анненский
Смычок и струны


Какой тяжелый, темный бред!
Как эти выси мутно-лунны!
Касаться скрипки столько лет
И не узнать при свете струны!

Кому ж нас надо? Кто зажег
Два желтых лика, два унылых...
И вдруг почувствовал смычок,
Что кто-то взял и кто-то слил их.

"О, как давно! Сквозь эту тьму
Скажи одно: ты та ли, та ли?"
И струны ластились к нему,
Звеня, но, ластясь, трепетали.

"Не правда ль, больше никогда
Мы не расстанемся? довольно?.."
И скрипка отвечала да,
Но сердцу скрипки было больно.

Смычок все понял, он затих,
А в скрипке эхо все держалось...
И было мукою для них,
Что людям музыкой казалось.

Но человек не погасил
До утра свеч... И струны пели...
Лишь солнце их нашло без сил
На черном бархате постели.

Быть женщиной - что это значит?
Какою тайною владеть?
Вот женщина. Но ты незрячий.
Тебе ее не разглядеть.
Вот женщина. Но ты незрячий.
Ни в чем не виноват, незряч!
А женщина себя назначит,
как хворому лекарство - врач.
И если женщина приходит,
себе единственно верна,
она приходит - как проходит
чума, блокада и война.
И если женщина приходит
и о себе заводит речь,
она, как провод, ток проводит,
чтоб над тобою свет зажечь.
И если женщина приходит,
чтоб оторвать тебя от дел,
она тебя к тебе приводит.
О, как ты этого хотел!
Но если женщина уходит,
побито голову неся,
то все равно с собой уводит
бесповоротно все и вся.
И ты, тот, истинный, тот, лучший,
ты тоже - там, в том далеке,
зажат, как бесполезный ключик,
в ее печальном кулачке.
Она в улыбку слезы спрячет,
переиначит правду в ложь...
Как счастлив ты, что ты незрячий
и что потери не поймешь.

(с) Римма Казакова, 1972