Рота вразнобой ушла с позиций еще за два часа до назначенного времени. Бессильный что-либо сделать Александр лишь наблюдал спины остатков солдат, покидающих по щелям и переходам свои позиции. Остался лишь Боровиков.
- Дожили… - прошептал Александр, - Ну что, Степаныч, будем ждать прибытия сменной роты. Сегодня это должна быть 1-я рота поручика Иванесова. Надеюсь они-то хоть придут вовремя.
За оставшееся время Александр с Боровиковым решили кое-как навести порядок в окопах, которые солдаты засрамили по самое небалуйся. Походили, кое-как подперли балками бруствер, сгребли крупный мусор в кучи.
- Господа офицеры?
К ним подходил поручик Иванесов, хмурый как туча.
- Что-то, поручик, мала ваша рота, - улыбнулся Александр.
- Эх, Александр Александрович, не сыпьте соль на раны, - поручик подошел поближе к Александру и Боровикову, и сев на «седло» у бойницы, сплюнув, продолжил, - Рота моя вообще не хотела на позицию выходить, только после долгих уговоров моих да командира батальона ротный комитет постановил возможность выхода. А то, понимаете ли, выход на позицию 123 подготовкой к наступлению считали!
- Да, Николай Васильевич, моя рота не дождалась, как видите. За два часа ушла. И думаете кто виноват? Солдат? Тот самый, с которым я 3 года воевал спиной к спине? Нет! Виноваты ОНИ! – Александр указал пальцем вверх, - Власть.
Иванесов вздохнув, почесал свою небритую щетину:
- Да понимаю я. Всей душой принял революцию, покорился ей и готов был служить ей. А в ответ? Втоптали в грязь!
Помолчали с минуту, каждый в своей тяжелой думе, каждый в своих проблемах.
- Ну что ж. Не буду вас задерживать, господа офицеры. Вы итак за солдат работу поделали да время свое тратите. А сейчас свое время дорого.
Александр и Боровиков пожали руку молодому ротному и пошли к штабу полка вслед за своей ротой.
***
Штаб полка располагался на окраине небольшой деревушки в доме местного землевладельца. Весь первый этаж небольшого по площади дома занимал, собственно, штаб полка с походным интендантством и канцелярией. Второй этаж был занят фуражом и снаряжением. На небольшом пятачке у штабного дома был выстроен помост для выступлений, обвешанный красными флагами. Вокруг штаба на довольно большом пространстве располагалось несколько землянок, конюшня и палатки. Кое-где тренировались солдаты запасных батальонов, вяло, нехотя отрабатывая приемы тактического боя, смеясь и обсуждая свои дела. Между палаток сновали офицеры, в основном унтера да штабные для поручений. К штабу по дороге подходил «строй» солдат, пополнение: вразноброд, совершенно вольным шагом, не соблюдаяникакой строевой подготовки. Единственное, что четко выполняли подобные части, так это несли красные флаги. Присмотревшись, Александр прочел на одном из них: «Долой войну!», «НЕТ наступлению против немецких братьев!». К толпе пополнения тут же, бросив тренировочные винтовки, подбежали обучающиеся минуту назад солдаты, что-то спрашивая, гыкая и громко смеясь.
- Как думаешь, Степаныч, что спрашивают-то?
- Да, все одно у них на уме: как там землица их, как семьи, если это односельчане.
- Эх. Ладно. Ты давай, поищи-ка нашу роту, а я в штаб, доложу о смене.
- Будет сделано! – Боровиков тут же исчез между палаток.
К большому удивлению Александра, стоящие у входа в штаб часовые солдаты отдали ему честь. Грудь их была вывешена крестами, это были настоящие солдаты, а не те трусы, которых сейчас большинство. В штабе суета, ходят и бегают офицеры и солдаты. Мельком Александр увидел своего командира батальона, подполковника Лесицына, который не заметив своего подчиненного скрылся за дверью где располагалось полковое интендантство. Но сейчас Александр решительно шел к двери кабинета полковника Сафонова, намереваясь поставить наболевший вопрос ребром. У двери стоял дежурный прапорщик.
- Доложите полковнику что пришел командир 3-й роты поручик Данилевский с докладом.
Прапорщик скрылся за дверью и через мгновение дверь была открыта:
- Андрей Георгиевич готов принять вас!
Александр вошел в небольшой но уютный кабинет с большим, в пол комнаты столом, на котором была разложена оперативная карта и сложены стопки бумаг. Почетное место над стулом полкового командира, которое раньше занимал портрет Государя, ныне занял алый флаг с надписью «За революцию!». Над столом склонились два человека, которые при входе поручика не обратили на него внимания.
- Командир 3-й роты поручик Данилевский с докладом прибыл! – решил отвлечь их Александр.
- Поручик, что же вы так кричите, - протянул полковник Сафонов, - Лучше подойдите к нам…
- Виноват, Ваше высокопревосходительство…
Вторым человеком был подполковник Летов, начальник штаба полка. Подполковник был новым человеком в штабе: после настойчивого требования, вплоть до угроз полкового комитета об удалении подполковника Тростяного, последний, поддержанный командиром полка отказал комитету. Буквально на следующий день подполковника, отличного штаб-офицера и опытного тактика, при выходе из офицерского собрания жестоко избили. Подполковник не выдержав позора, застрелился. Расследование ни к чему не привело: солдаты, избившие подполковника были из 2-го батальона и на утро они сбежали.
Солдаты смеялись над выстрелом Тростяного, не понимая, что позор и посрамление чести для офицера, - если то конечно же настоящий офицер, - хуже смерти. В среде офицеров полка выстрел произвел тягостное впечатление. Особенно оно ухудшилось после назначения на должность покойного опять же по требованию комитетчиков командира 2-го батальона подполковника Летова, известного совей полной лояльностью к комитету и поддержкой всех воззваний Советов. Полковник Сафонов вынужден был подчиниться во избежание нового избиения.
- Вот скажите, поручик, если будет наступление, где ближайшей задачей дивизии будет овладение поселком и станцией Дубовцы с прилегающей линией железнодорожного полотна, а задачей полка овладение самой станцией, - подполковник внимательно посмотрел на Александра, - с какой стороны наступление приведет к быстрейшему разгрому частей противника, с северной или южной? Вот подполковник Лесицын полагает что с южного. А вы как думаете?
- Подполковник Лесицын мой командир, ему виднее тактический успех какого-либо направления.
«Видно начальник штаба хотел услышать критику Лесицына», - подумал про себя Александр, отмечая недобрый огонь после своих слов в глазах Летова.
- Меня интересует ВАШЕ личное видение ситуации.
Александр, уловив нотки раздражения в гулком басе подполковника, внимательнее всматриваясь в карту, одновременно соображал, с какой стати два опытных штабных офицера, составляющих «мозг» полка, интересуются мнением какого-то ротного командира? Действительно ли интересуются мнением младшего командного состава, или есть какой-то подвох?
- А каковы силы противника?
- Если судить по старым данным, то австрийский полк четырехбатальонного состава и два ландсверных германских батальона, - сказал Сафонов, - против нашего трехбатальонного полка и запасного полуобученного батальона.
- Если атаковать, то, мне кажется, атаковать надо тремя батальонами сразу, без резервного. С севера, - Александр подвел указательный палец к карте, - учитывая быстрый прорыв австро-германских позиций, можно было бы атаковать сразу двумя батальонами со стороны леса, прежде однако атаковав одним батальоном с южного направления. Долгая атака с юга привела бы австро-германцев к мысли что южное направление является основным. Однако проводя активную демонстрацию с юга и тем самым отвлекая основные силы противника мы бы атаковали с севера из леса, что явилось бы неожиданным для противника. Хорошо проведенный удар с тыла мог бы вывести из строя даже превосходящие силы противника.
На минуту среди двух старших начальников возникла пауза.
- Хороший план, поручик. – похвалил Сафонов.
- А вы уверены, поручик, что южный батальон не сомнут прежде чем будет нанесен удар с севера, - протянул Летов, - Ведь вы по сути предлагаете одному батальону сдерживать как минимум 3-4 австро-германских.
- Уверен. На руку нам будет играть холмистая местность, Александр обвел карандашом область с юга от станции, - Ведь судя по карте, станция с юга оказывается в низине, а у нас будут крутые холмы. Если расположить пулеметные точки на холмах и стрелков между ними, то численное превосходство противника будет не так чувствительно.
- Хм, что ж, - Летов не то полуулыбаясь, не то полуухмыляясь, отошел от стола, - Мы учтем ваше предложение, поручик. А теперь: что вы хотели доложить?
Александр несколько растерялся от столь резкого «перехода сразу к делу». То что он хотел высказать предназначалось для кого угодно из офицерского состава полка, но только не для подполковника Летова. Нахождение его в кабинете у командира полка Александр не учел. Оба штаб-офицера вопросительно смотрели на поручика.
- Извините, Ваше высокоблагородие, - Александр кашлянул, - Но это доклад… личного свойства. И… только полковник Сафонов может мне… помочь.
Александр, встретив на себе взгляд Летова, посмотрел прямо в его глаза. И в это мгновение понял: подполковник невзлюбил его. Александр не мог точно себе сказать, откуда это понял, с чего так решил, но во взгляде зеленых глаз Летова он прочел больше, чем должен был. И ответил подполковнику тем же железным и презирающим взглядом. И здесь Александр не лукавил себе: он не имел ничего личного против Летова, с которым его лишь несколько раз сводила служба, но всей душой презирал такой типаж людей, офицеров-оппортунистов, офицеров-демагогов, разрушающих совместно с комитетами и Советами армию. И поэтому Александр постарался вложить в свой взгляд все накопившееся презрение к таким людям. Хотя мысленно понимал, что нажил себе опасного врага.
- Хорошо, поручик, я выслушаю вас, - Сафонов заметив искры между ними вмешался в их «дуэль глазами», - Николай Петрович, не оставите ли нас с поручиком на минутку?
Летов коротко кивнул:
- Конечно. Только я считаю противоречащим воинскому уставу решение ЛИЧНЫХ вопросов в служебное время, - подполковник шагнул к выходу, - Вы на войне, поручик, а не в кабаке. Честь имею.
Не успел Александр поднести руку к козырьку как дверь хлопнула и начальни полкового штаба исчез за ней.
- Новый начальник штаба – человек тяжелый, - вздохнул полковник Сафонов, Да не стойте, поручик, присаживайтесь. Дело действительно личного характера?
- Не совсем. Ваше высокопревосходительство, разрешите быть предельно прямым и откровенным?
Александр сел на стул напротив полковника, внимательно глядя ему в глаза.
- Выкладывайте, Александр Александрович, выкладывайте…
Ту би континед.
|
