Решил открыть и не закрывать больше от недрузей свою писанину. На суд тех, кто "асилил" и кому не показалось, что в тексте "слишком многа букафф"...
В офицерском собрании было тихо. Кое-где, в разных углах землянки, в которой располагалось собрание, слышались приглушенные разговоры, реже – смех. Большинство сидевших за столиками – офицеры только прибывшего запасного батальона, ротные и их заместители, в большинстве своем – зеленые юнцы, только окончившие по ускоренному курсу военное училище. Их Александр не знал. В углу комнаты за столиком сидел в окружении 3-х офицеров Боровиков. Подходя, Александр узнал их: это были старые знакомые его и капитана Семенова, с которыми они всегда обедали вместе в собрании, все из родного 1-го батальона. Высокий и худощавый штабс-капитан Лимонский, командир 2-й роты; коренастый рыжеватый капитан Дерятин, - командир 4-й роты и поручик Саненко – его заместитель и помощник. Не хватало только двух: помощника Лимонского, поручика Терявина, и командира 1-й роты, покойного штабс-капитана Малинина. Пришедшего на смену ему комитетчика, подпрапорщика Тимофеева, не было: знал, негодяй, что недолюбливают его офицеры, подозревая в причастности в убийстве своего ротного. И не появлялся в собрании.
- О, Саша…
Поздоровавшись со всеми сидящими, он молча сел на приготовленное для него место.
- Александр Александрович…
- Прекрати, Степаныч. Мы не на боевом дежурстве и не на карауле. – оборвал Александр.
- Саша, - кивнул Боровиков, - рота наша приютилась с запасной, на южной окраине лагеря. Оставил там сержанта Панько за старшего. Обещал в случае перемещения роты доложить.
- Ты сообщил что в 8 утра – смена 8-й роты?
- Сообщил.
- И как они?
- Отнеслись безразлично. – развел руками прапорщик.
- Да, Саныч, нелады у тебя в роте, - протянул Дерятин, - Но это еще ничего. Слыхали, господа: позавчера вечером исчез Рябко…
- Кто? – переспросил Лимонский, выгнув брови.
- Ну, Рябко – поручик, новый ротный назначенный. 7-ю роту ему дали. Так вот пошел он значит в разведку. Один пошел – ныне только так, солдаты уже не идут. И исчез. Его 9-я рота Буряткина должна была сменить. Приходят: ни роты его, ни самого Рябко…
- Митька, обед еще не готов? – крикнул Александр повару в другом конце.
- Сейчас будет сделано!
- Ну, Буряткин значит сразу тревогу бить начал: вдруг немцы-то, завалили в лесу и конец. Взял унтеров да старослужащих солдат и пошел в лес, куда вышел Рябко. И что вы думаете?
Дерятин выдержал театрально паузу, и увидев в лицах собеседников живой интерес и нетерпение, приглушив голос ладонью, продолжил:
- Нашли-то поручика привязанного к дереву и догола раздетого. Ноги вывернуты, как прутья, все тело в синяках, на лице – места живого не найти.
Подошел повар Митька, положив на стол тарелку со стаканом чая.
- Спасибо…
- Ему… ему погоны в рот засунули, и… в паху все вырезали…
- Господи, откуда в людях столько звериного берется? – перекрестился Боровиков.
- Свои небось. – с презрением проговорил Лимонский, качая головой.
- Скорее всего, - ответил Дерятин, - Буряткин сразу на бивак, полковнику Сафонову доложил, все как положено, выстроили роту. Десятерых не насчитали. Вот и командуй ротой, вот и веди их в бой. Пулю в спину, и все тут, никто не разберет, немцы или свои.
- Да расстреливать таких надо, на глазах всей роты – другим в пример. – проговорил сквозь зубы Саненко.
- Надо то надо, - сказал Александр, глотая горячий чай, - И в Ставке это понимают, я думаю. Но временных министров боятся. А те в свою очередь под Советами ходят. А Советы не допустят этого. Как распустят по армии и тылу что мол де офицеры революцию погубить хотят, так вообще, мало что останется нам.
- Останется. Пуля в лоб. – как всегда в мрачном духе ухмыльнулся Саненко.
- Ну это всегда успеется.
При голосе внезапно появившегося командира батальона все шестеро сидевших автоматически встали.
- Ну куда вы повскакивали, господа? Не на балу ж, ей Богу! – с привычной усмешкой сказал подполковник Лесицын, подтягивая к себе стул, - Садитесь вы! Эй, Митя! А мне порцию разве не положено?
- Сейчас-сейчас! Все будет, господин подполковник! – крикнул повар.
- Надеюсь. Ну что вы притихли? Я уж не свой что ли? О чем беседу вели?
- О позавчерашнем происшествии во втором батальоне, Ваше высоко… - начал Дерятин.
- Мое «высоко» приберегите для официоза. Имя-Фамилию забыли?
- Виноват, Николай Алексеевич, - сказал серьезно на полушутливый упрек командира Дерятин.
- Ничего. Да, слышал я об этом. Как поговаривают в штабе, несчастный поручик призывал солдат к выполнению своего долга перед Родиной, когда те сказали что не пойдут в наступление по постановлению солдатского комитета. Потом пригрозил военным трибуналом. А когда пошел в разведку… эх, - Лесицын снял фуражку, положив на стол, - Жаль парнишку. Не ведал он нашего положения. В училище одно толкуют, а на деле совсем другое. И трибуналы военные отменили, к сожалению.
Подполковник хлебнул супа, вдохнув прежде его аромат.
- Эх, хороша похлебка. И от души так порция. – вздохнул Лесицын, глядя в тарелку.
- Это, Николай Алексеевич, нас как свиней откармливают, чтобы потом… - Саненко провел большим пальцем по горлу.
Несмотря на мрачный тон шутки, сидевшие за столом засмеялись.
- Ну и шуточки у тебя, штабс-капитан, - улыбнулся подполковник, - Так и аппетит от такой хорошей похлебки пропадет!
На минуту возникла тишина, нарушаемая лишь звуками удара ложки о тарелку камандира батальона и прихлебыванием чая Александра.
- А видели этих, новоприбывших бойцов?
- Запасной батальон? – переспросил Лимонский, - Да уж, бойцы. Ничего не скажешь.
- С красными флагами пришли, как на митинг! – покачал головой Боровиков, хранивший до сих пор молчание. – Толпа обыкновенная, а не батальон.
Подполковник Лесицын, быстро справившись с супом и выпив кружку горячего чая, которую Александр осушал уже 10 минут, погладив себя по животу, сказал:
- Кстати, о птичках. Сегодня, как говорят в штабе, в 6 часов вечера должен будет митинг. Приглашаются, как всегда все. Приходите, господа офицеры, - подполковник хитро улыбнулся, - Сегодня из Московского совета рабочих и солдатских депутатов будет представитель. Привез постановление Совета переходе армии в наступление. Будет интересно.
- Честь имею, господа.
И подполковник быстро вышел из собрания, как всегда быстро делал все: и отдавал приказы в тяжелую минуту, и требовал быстрого выполнения своих приказов от подчиненных.
- Ну что? Кто пойдет на сие мероприятие? – спросил Дерятин, - Лично я принципиально не ходил и не собираюсь ходить на все эти митинги. Но раз командир приказал…
- Командир не приказал, а пригласил, Иван Петрович, - сказал Александр, наконец допив свой чай, - А это, как говорится, две большие разницы.
- Ну для меня лично что просьба что приказ командира – все одно. – пробурчал Лимонский, - Не знаю как вы, господа, я все же приду, посмотреть на этого делегата. Тем более что сам толком мало что о наступлении знаю. Вчера от солдат услышал, представляете? Сам не знал, а солдаты уже и о том, что готовится знали, и о том, что наш фронт первый наступает…
- Я тоже наверное буду, - сказал вставая из-за стола Александр, - Привык уже. У меня в роте что ни приказ мой – то митинг. Извините, господа, пойду проведаю свою роту…
Следом за вышедшим из землянки Александром вышел поправляя гимнастерку на ходу Боровиков.
|
