А: - Держи!
Иван Бунин
Качели
В летний вечер сидел в гостиной, бренча на фортепьяно, услыхал на балконе ее шаги, дико ударил по клавишам и не в лад закричал, запел:
Не завидую богам,
Не завидую царям,
Как увижу очи томны,
Стройный стан и косы темны!
Вошла в синем сарафане, с двумя длинными темными косами на спине, в коралловом ожерелье, усмехаясь синими глазами на загорелом лице:
— Это все про меня? И ария собственной композиции?
— Да!
И опять ударил и закричал:
Не завидую богам...
— Ну и слух же у вас!
— Зато я знаменитый живописец. И красив, как Леонид Андреев. На беду вашу заехал я к вам!
— Он пугает, а мне не страшно, сказал Толстой про вашего Андреева.
— Посмотрим, посмотрим!
— А дедушкин костыль?
— Дедушка хоть и севастопольский герой, только с виду грозен. Убежим, повенчаемся, потом кинемся ему к ноги — заплачет и простит...
В сумерки, перед ужином, когда в поварской жарили пахучие битки с луком и в росистом парке свежело, носились, стоя друг против друга, на качелях в конце аллеи, визжа кольцами, дуя ветром, развевавшим ее подол. Он, натягивая веревки и поддавая взмах доски, делал страшные глаза, она, раскрасневшись, смотрела пристально, бессмысленно и радостно.
— Ау! А вон первая звезда и молодой месяц и небо над озером зеленое-зеленое — живописец, посмотрите, какой тонкий серпик! Месяц, месяц, золотые рога... Ой, мы сорвемся!
Слетев с высоты и соскочив на землю, сели на доску, сдерживая взволнованное дыхание и глядя друг на друга.
— Ну что? Я говорил!
— Что говорил?
— Вы уже влюблены в меня.
— Может быть... Постойте, зовут к ужину... Ау, идем, идем!
— Погодите минутку. Первая звезда, молодой месяц, зеленое небо, запах росы, запах из кухни, — верно, опять мои любимые битки в сметане! — и синие глаза и прекрасное счастливое лицо...
— Да, счастливее этого вечера, мне кажется, в моей жизни уже не будет...
— Данте говорил о Беатриче: «В ее глазах — начало любви, а конец — в устах». Итак? — сказал он, беря ее руку.
Она закрыла глаза, клонясь к нему опущенной головой. Он обнял ее плечи с мягкими косами, поднял ее лицо:
— Конец в устах?
— Да...
Когда шли по аллее, он смотрел себе под ноги:
— Что ж нам теперь делать? Идти к дедушке и, упав на колени, просить его благословения? Но какой же я муж?
— Нет, нет, только не это.
— А что же?
— Не знаю. Пусть будет только то, что есть... Лучше уж не будет.
10 апреля 1945
В: - Как это пошло звучит - "конец в устах"
А: ..........................................................
***
А вот "качели" мы похоже таки качаем вместе... (с)
|
