Я сводила его с ума. Не специально. С утра я готовила ему завтрак и планировала, какого цвета будут стены гостиной домика в горах, где мы будем жить в старости, и куда будут приезжать отдыхать наши внуки. А вечером уходила из дома слушать шум улиц. Я говорила ему, что не могу быть с ним, что ненавижу себя, когда нахожусь рядом. Говорила, что он мне не нужен, и что он меня убивает. А потом плакала, обнимая его колени, и молила не оставлять меня, потому что тогда не проживу и минуты. Я могла не появляться дома несколько дней, а потом возникала на пороге, насквозь промокшая под ливнем, а он заворачивал меня в полотенца, усаживал в кресло и отпаивал горячим чаем. И не задавал мне никаких вопросов, потому что боялся того, что я скажу. Он говорил мне, что любит меня, а я смеялась и рассказывала, как хочу умереть. Иногда мы могли разговаривать по телефону часами. А иногда, слыша его голос в трубке, я говорила, что он меня раздражает. И вообще я занята, не оставить ли ему меня в покое? Он очень хорошо знал меня, и ненавидел, когда не понимал смен моего настроения. У меня не было причин и следствий. Когда он уставал и срывался, я устраивала истерики, и уходила в ночь без денег и телефона. Иногда, сидя у него на коленях, я просила его уйти. Говорила, что мне невыносимо плохо и больно. Что он связал меня по рукам и ногам, и за это я его ненавижу. Что ненавижу его за то, что не могу обойтись без него. Его раздражало, что я совсем не ревную его. Никогда не спрашиваю, куда и насколько он уходит. Он думал, что мне все равно. Отчасти, так оно и было. Я мечтала, что он наконец меня бросит, освободится от меня, и сможет нормально жить. И падала в обмороки от этой мысли. От моих истерик он похудел, взгляд у него стал совершенно несчастный и больной. Меня резала по сердцу эта боль в его глазах. Я педантично заботилась о нем, окружала теплом, следила за здоровьем. Ненавидела его врагов. Помогала найти выход в сложных ситуациях. Веселила реальными и выдуманными историями. Я запрещала прикасаться ко мне ночами, сидела на окне, свесив ноги вниз. Он мучился от того, что я ему никогда ничего не рассказываю, и страдал, когда я начинала говорить. Я мечтала родить его ребенка, и говорила, что если забеременею, то уеду, и он больше никогда меня не увидит. Лежа в кровати, я обнимала его и рассказывала, что ближе и дороже него у меня нет никого на свете. А потом говорила, что никого не люблю. Что не умею любить. Он пытался обнять и защитить меня. От всех и от меня самой. А я просила помочь собрать мне вещи. Он боялся оставить меня хоть на одну минуту и задерживался вечерами на работе, потому что не знал, какая я жду его сегодня. Чтобы отдалиться от него, я уезжала в другие города и оттуда присылала посвященные ему стихи. Я говорила, что он испортил мне жизнь. Что он душит меня. Он держал себя в руках и молчал. Я приходила к нему, обнимала и утыкалась носом в шею, впитывая его запах. Когда он засыпал, уходила на кухню и вязала ему в подарок свитер. Когда закончила, то подарила другому человеку. Я говорила, что он псих, когда он просил стать меня своей женой. Я высмеивала его, когда он говорил мне о чувствах. И говорила, что счастлива с ним. Он рискнул меня полюбить, и поэтому я его убила.
|
