| 22:02 На окошечке кассы в зубной поликлинике |
На окошечке кассы в зубной поликлинике нацарапана надпись: "Я ЖИВ!"
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:0 | |
| 21:59 -= Запись закрыта =- |
Для получения доступа к закрытым записям обратитесь к автору дневника.
|
| | Комментарии:0 | |
| 21:13 Передо мной лежит на столе горсточка |
Передо мной лежит на столе горсточка синеньких квадратиков. Это жвачка Love is.
Откуда она взялась в маленьком магазинчике 909 квартала, я ума не приложу. А вместе с ней взялись и вкус и запах моего детства. И...Пашка - моя первая любовь, и наш с ребятами шалаш во дворе, и наши с Настей прятки, и походы в заброшенный дом, и наше с Никиткой лазанье на крышу детского сада (я бы скорее умерла, чем призналась ему, что мне страшно), и его "когда я вырасту, я на тебе женюсь!" - куда я дела то колечко?, и наши первые пирожки с яблоками и...еще сотни маленьких кусочков детства. И все в одной жвачке. Ну, еще один, на удачу: Love is...a small miracle. Вуаля.
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:10 | |
| 11:47 Лирика |
О прекрасных лицах
Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов
Живет в таинственном мерцанье
Ее расширенных зрачков...
В Сбербанке работает девушка. Нельзя назвать ее красивой. Нельзя назвать и миловидной, что соответствует французскому jolie. Нет. Это другое. Она прекрасна. Грация движений. Нежный голос. Темные волосы, обрамляющие бледное лицо с тонкими, правильными чертами. Оно...нет, не светится. Оно мерцает. И глаза. Большие, цвета переспелой черешни, с длинными темными ресницами... Земные люди так не смотрят на мир. Задумчивое? Одухотворенное? Какое сравнение может описать выражение ее лица? Это лицо Богоматери, но не Богородицы - Мадонны.
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:0 | |
| 07:29 Бунин. Легенда. |
Под орган и пение, -- все пели под орган нежное, грустное, умиленное, говорившие: "Хорошо нам с тобой, господи!" -- под орган и пение вдруг так живо увидел, почувствовал ее, -- мой вымысел, неожиданный, внезапный, неведомо откуда взявшийся, как все мои подобные вымыслы, -- что вот весь день думаю о ней, живу ее жизнью, ее временем. Она была в те давние дни, что мы зовем древностью; но видела вот это же солнце, что вижу и я сейчас, эту землю, столь любимую мной, этот старый город, этот собор, крест которого все так же, как в древности, плывет в облаках, слышала те же песнопения, что слышал нынче и я. Она была молода, ела, пила, смеялась, болтала с соседками, работала и пела, была девушкой, невестой, женой, матерью... Она умерла рано, как часто умирают милые и веселые женщины, и была отпета в этом соборе, и вот уже несколько веков нет ее в мире, где без нее было столько новых войн, новых пап, королей, солдат, купцов, монахов, рыцарей, меж тем как все лежали и лежали в земле ее пористые кости, ее пустой маленький череп... Сколько их в земле, этих костей, черепов! Все человеческое прошлое, вся людская история -- сонмы, легионы умерших! И будет день, когда буду и я, сопричисленный к ним, так же страшен своими костями и гробом воображению живых, как все они, -- то несметное полчище, что затопит всю землю в оный Судный час, -- и все-таки будут новые живые жить мечтами о нас, умерших, о нашей древней жизни, о нашем давнем времени, что будет казаться им прекрасным и счастливым, - ибо легендарным.
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:0 | |
| 21:58 На календарике восьмого года с подсолнухами, |
1. На календарике восьмого года с подсолнухами, который мне до сих пор жаль выбросить, написаны слова, не помню чьи: "Путь к счастью - делать счастливыми других". А я бы сказала, смысл жизни - делать счастливыми других.
2 и 3. Думала, вторник закончился чудно. Ага. Горячей воды нет. И...коронный номер - только я могу вывихнуть палец, снимая платье.
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:0 | |
| 14:11 Роберт Рождественский |
Малая церковка. Свечи оплывшие.
Камень дождями изрыт добела.
Здесь похоронены бывшие. Бывшие.
Кладбище Сан-Женевьев-де-Буа.
Здесь похоронены сны и молитвы.
Слезы и доблесть.
"Прощай!" и "Ура!".
Штабс-капитаны и гардемарины.
Хваты полковники и юнкера.
Белая гвардия, белая стая.
Белое воинство, белая кость...
Влажные плиты травой порастают.
Русские буквы. Французский погост...
Я прикасаюсь ладонью к истории.
Я прохожу по Гражданской войне..
Как же хотелось им в Первопрестольную
Въехать однажды на белом коне!..
Не было славы. Не стало и Родины.
Сердца не стало.
А память- была..
Ваши сиятельства, их благородия-
Вместе
На Сан-Женевьев-де-Буа.
Плотно лежат они, вдоволь познавши
Муки свои и дороги свои.
Все-таки - русские. Вроде бы - наши.
Только не наши скорей,
А ничьи...
Как они после- забытые, бывшие
Все проклиная и нынче и впредь,
Рвались взглянуть на нее-
Победившую, пусть непонятную,
Пусть непростившую,
Землю родимую, и умереть...
Полдень.
Березовый отсвет покоя.
В небе российские купола.
И облака, будто белые кони,
Мчатся над Сан-Женевьев-де-Буа.
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:1 | |
| 15:52 Текст. На который у меня просто. |
Текст. На который у меня просто. нет. сил.
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:0 | |
| 21:21 Деревня. |
Когда я там, всегда приходит тоска. Тихая, кроткая, но все же я не люблю испытывать это чувство, а потому и бывать там.
Но стоит мне только приехать – как вспоминается сразу все. И скошенная трава, в которую уже поздно ночью закапывал нас Сережка (на спор); и «блинчики» из листьев сирени; и хлеб с солью и зеленым луком вприкуску (тогда казалось, что нет ничего вкуснее); и ягоды «на бугру» с последующей их дележкой; и котята, которых мы завертывали в лопухи, как детей в пеленки; и перышки – «попугайчики»; и кукла Надя – огромная и голубоглазая – которую я боялась, потому что так звали нашу умершую в младенчестве двоюродную сестру; и «дома» - это были настоящие дворцы со множеством комнаток, парадных лестниц, вырубленных в большой куче глины; и майские жуки, что мы ловили кофтами, подпрыгивая на этой же самой куче; и клад, который мы искали, как и все дети; и куклы из кукурузы, и «индейцы идут!»; и голова из страшной бабушкиной сказки, которая «пришла, мертвой костью обвела»; и метель за маленьким окошком над печкой; и рыжий Рекс, который катал меня в санной упряжке; и вишневое варенье; и страшный заброшенный бабушки Валин дом «с привидениями»; и старая соседка – ведьма Клавуша; и старый сад с яблоней и качелями – можно было качаться и есть душистые яблоки, еще мокрые от теплого летнего дождя…
И этот же сад – полувеком раньше…И холодные, мокрые антоновские яблоки, которые мамин дедушка приносил поутру и которые можно было грызть, греясь на печке…И дом, стоявший тогда здесь же, внизу, в начале сада…
Вот она – старая фотография с похорон маминой бабушки Даши, («милая мама, 1948 год»), зима, снег...Две маленькие девочки перед гробом. Одна из них – моя мама. Она повязана огромным белым вязаным платком и стоит надувшись, как мышь на крупу. Платок душил ее, но сказать было некому: всем было не до детей. Чуть подальше – бабушка Нина и дедушка Андрей. А сзади, за окружившей гроб толпой – голова бабушки Фени, которая не умела писать – только ставила крестик – и говорила «ка-ти-грах-ви-ро-вать-ся» вместо «фотографироваться» и все рассказывала маме одну грустную-грустную сказку – про котика, которому отрубили хвостик…
Деревенское кладбище небольшое, но много могил заросло бурьяном, еще больше – просто сравнялось с землей от времени. К бабушке Фене и дедушке Тарасу уже не подойти – там густые заросли кустов. Но там и тут, по еще проходимым тропинкам, встречаются Костиковы. Близкая и дальняя наша родня. Люди, которые веками жили здесь, трудились на этой благодарной, жирной черной земле, собирали домой, как дядя Володя, букетик из полевых цветов и трав ( и обязательно с желтым донником), служили у князей Мещерских…И моя «тоска» здесь – неспроста, я, я тоже какой-то частью принадлежу всему этому, этому миру, уже ушедшему в прошлое, но еще связанному с настоящим тысячей маленьких нитей – воспоминаний. Это место – тоже моя маленькая родина, и тоска (в ней, по ней – не знаю) с рождения впечатана в душу, как каллиграфическая буква «М» на кирпиче работы крестьян князей Мещерских, который я вынула из разрушенного фундамента дома бабушки Вали. Ему более ста лет, а он все так же крепок, как в день обжига, а буква «М» все так же безупречна.
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:0 | |
|
|
|
