дневники на ostudent.ru · Форум · Участники · Журналы · Случайный журнал ·
Главная -> Журналы -> BoyKot
Дневники из-под полы
 
BoyKot


Пользователи


Регистрация 15.12.2006
E-mail Отправить
Приват Отправить
WWW Перейти
ICQ 493463
Профиль Перейти
Искать в дневниках

В этом дневнике
Во всех дневниках
Рейтинг
Рейтинг: 4.5    Голосов: 37
Календарь
ноябрь 2024
пн вт ср чт пт сб вс
        1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30  
Статистика
Просмотры
Сегодня: 8
Всего: 459847
Хосты
Сегодня: 7
Всего: 136201
Кто смотрел?
Последний комментарий
[2] Силиконовый гигант: ...
09.02.2011 05:31
Написал: BoyKot
[12] "I've got a...
06.02.2011 12:10
Написал: BoyKot
[6] Странное наследие мо...
30.01.2011 11:23
Написал: Wisher
[7] "Happy New Year...
03.01.2010 22:32
Написал: Nosferatu
[7] "Я не трус, но ...
05.11.2009 20:04
Написал: Dorotea
[1] 2. "Буддистская...
12.08.2009 16:38
Написал: Leman
[5] 1. Под сенью веков
12.08.2009 05:09
Написал: krokodil
[4] "Мама, мы все т...
17.07.2009 00:49
Написал: BoyKot
[8] "Некрещенная лу...
17.07.2009 00:47
Написал: BoyKot
[4] "А не спеть ли ...
28.06.2009 22:11
Написал: Stinker

 
Pages: (42) [1] 2 3 ... Last »
06 февраля 2011
  11:59  Силиконовый гигант: немного о загадках душ и тел
Сан Хосе знаменит в России преимущественно хоккейной командой и хайтеком. Между тем, это третий по величине город Калифорнии (после Лос-Анджелеса и Сан-Диего) и десятый в США. Пожалуй, именно Сан-Хосе является столицей Силиконовой долины, если не исторически, то по масштабам уж точно.

Я, в общем, не скажу, что город чем-то покорил. Он безусловно уступает Сан-Франциско, и, хотя насчитывает в два раза больше жителей, производит гораздо более провинциальное впечатление. Здесь нет небоскребов, нет столпотворений, нет такого буйства красок, как в Городе на заливе. Да и самого залива тут нет. Большую часть из своих полутора миллиона жителей Сан-Хосе разместил в уютных пригородах, некоторые из которых (Санта-Клара, например) и выковали ему современную технологическую славу.

Сердцем города является площадь Сезар-де-Шаве, окруженная сразу несколькими достопримечательностями. Забавно, что среди них в городе с крайне скудной историей выделяются музеи, а именно Музей современного искусства и Технологический музей. В последнем, говорят, можно воочию наблюдать, как делаются процессоры Интел. Мы не наблюдали, хотя музей и посетили. Но об этом дальше…

Вокруг площади расположено несколько уютных узких переулков, по сторонам которых курсируют смешные белые трамвайчики, передвигающиеся со скоростью чуть ли не 15 км/час. Чуть дальше расположен Университет в Сан Хосе. Находящийся в тени Стэнфорда, Беркли, Калифорнийского университета и других гигантов западноамериканского образования, он, конечно, выглядит гораздо более скромно. Десяток уютных особнячков, покрытых черепичной крышей и увитых плющом, пара современных корпусов, поблескивающих огромными окнами, газончики, фонтанчики, памятник учившимся здесь олимпийским чемпионам Мехико-68 да роскошное апельсиновое дерево, усыпанное спелыми (это в конце января-то) плодами – вот и все, что можно упомянуть. Есть еще некая атмосфера, сочетающая в себе патриархальный уют черепичных крыш и молодую активность студенчества, которая отличает, наверное, все американские университеты.

Выйдя из кампуса и побродив по достаточно однообразным улицам, раскинувшимся вокруг, мы зашли пообедать в «Джонни Роккет». Оказывается, закусочная, основу меню которой составляют гамбургеры да газировка, тоже может являться достопримечательностью. Аутентично стилизованное под 60-е, кафе позабавило нас интерьером, а особенно музыкальными автоматами, расставленными за каждым столом. И пусть после долгих попыток накормить автомат пятицентовой монетой оказалось, что он не более чем муляж – антураж не сильно испортило.

Выйдя из кафе, мы отправились в Винчестер Хаус – наверное, главную туристическую достопримечательность Сан-Хосе. Для этого сели на трамвай и поехали в район Винчестер. Как выяснилось, слегка промахнулись. Нет, против района, незатейливого, но приличного, я ничего не имею, но одноименный дом, к сожалению, оказался от него на весьма приличном расстоянии. Сначала взялись было преодолеть его пешком, но потом плюнули и нашли попутный автобус.

Винчестер Хаус – во всех отношениях чрезвычайно необычное место. Его построила в конце XIX в. полоумная вдова одного из главных американских богачей, которая приехала в захолустный по тем временам Сан-Хосе по совету духа своего мужа. Этот же дух или какой-то другой нашептал ей еще много чего интересного – в частности, то, что как только она достроит дом, тут же умрет. Миссис Винчестер умирать совершенно не хотела, и поэтому дом строили 38 лет, и разросся он за это время почти до полутора сотен комнат и до размеров с половину футбольного поля. Кроме того, мадам яростно воевала с донимавшими ее потусторонними созданиями. На мой взгляд, одного размера ее домика хватило бы, чтобы все духи убрались подобру-поздорову, однако вдове этого оказалось недостаточно, и она стала строить для духов ловушки: двери, открывающиеся в стену, тупики, лестницы, ведущие в потолок, окна в полу, двери со второго этажа прямо на улицу и тому подобные прелести. По всей видимости, попадались на эти ловушки в основном несчастные слуги, которым было, подозреваю, сложновато ориентироваться в домашних лабиринтах. Дополнялась картина патологической страстью миссис Винчестер к числу 13, которая проявлялась чуть ли не в каждой комнате в виде соответствующего числа окон, потолочных панелей, ступенек и т.п.

Путешествие по дому с экскурсоводом (без него туда просто не пускают) длилось больше часа, еще столько же заняла прогулка по саду. Нормальный такой жилой домик… Нам озвучивали суммы, которые пошли на его постройку. Представляю, сколько всего полезного можно было бы сделать в конце XIX века на эти деньги. Интересно, а может быть сверхпотребление некоторых современных миллиардеров тоже объясняется общением с духами?

Подивившись загадкам человеческой души, мы вернулись в самый центр города, в Технологический музей, с целью познакомиться с загадками человеческого тела. Дело в том, что сейчас в Сан-Хосе проходит выставка доктора Гюнтера фон Хагенса. Это тот самый анатом, который усовершенствовал технику пластинации и благодаря этому может демонстрировать человеческие внутренности всем желающим. И не просто классический набор из печени алкоголика или легких курильщика (их, впрочем, тоже показывают), а практически цельный человеческий организм. Лет пять назад эта выставка проходила и в Москве, где вызвала немало скандалов (как, впрочем, и по всему миру). Что до меня – мне не показалось, что я вижу что-то страшное. Да, конечно, обросший мясом и напичканный органами скелет, да еще и разрезанный вдоль и поперек, чтобы было лучше видно, вызывает большее отторжение, чем обычная груда костей, являющаяся учебным пособием. Но не стоит забывать, что за наличие у врача такого пособия еще 160 лет назад сажали (говорят, что именно в связи с этим доктора прятали своих скелетов в шкафах). А в целом – очень занимательно и действительно интересно. А что касается отторжения, то у меня скорее вызвали его сувениры, которые можно купить на выходе с выставки: игрушечные заспиртованные органы, брелки в виде ног, мозгов и печени, пробирки с кровью, мягкие игрушки в виде мозга или почек и т.п. Показывать публике человека как он есть – это одно, делать из этого забаву – немного другое. Так мне кажется…

На этом мы и покинули Сан-Хосе – достаточно типичный современный американский город. С чудаческим домом-гигантом и случайно оказавшейся здесь выставкой человеческих тел. А так – с высокими технологиями и хоккейной командой. А рядом с железнодорожным вокзалом Сан-Хосе гордо реет американский флаг…

А оригинал записи тут



| Цитата || Печать || Комментарии:2 |

29 января 2011
  11:47  Тихие берега Тихого океана
Мы выехали из Монтерея примерно в 12 часов дня. Впрочем, в какой именно момент мы это сделали, определить достаточно сложно, так как на этом участке американского тихоокеанского побережья один городок переходит в другой совершенно незаметно: спасает навигатор в машине и карта в руках. Так или иначе, незаметно для нас Монтерей плавно пересек в местечко под названием Пасифик-Гроув.

Имя этого городишка в 15 тысяч жителей переводится как Тихоокеанская роща. Обе части названия вполне справедливы. Рощи предстали нашему взору скопищем шикарных кипарисов, всех как один склонившихся к земле под действием могучих ветров так, что напомнило падающий карточный домик. Ну а океан…

Пасифик-Гроув стоит в месте, где залив Монтерей выходит в Тихий океан. На одном из маленьких мысиков стоит даже соответствующая табличка. Впрочем, приближение океана чувствуется задолго до нее. Хотя Пасифик-Гроув отделяет от Монтерейского порта меньше десятка километров, волны здесь намного выше. С грохотом они обрушиваются на прибрежные скалы, поднимая брызги метров на пять в высоту и окрашивая прибрежные воды в пенно-белый цвет, в котором растворяются сидящие на скалах чайки. Здесь потрясающая игра света, которая создается белой океанской пеной, зелеными кипарисами, голубым небом и скалами, покрытыми странной сочной травой ярко-красного цвета.

Наш путь лежал к маяку Понте Пиньос – главной достопримечательности Пасифик-Гроув. Белоснежное здание, вопреки ожиданиям, стояло совсем не на побережье, а на холме в нескольких сотнях метров от него. Полторы сотни лет оно освещает путь входящим в Монтерейский залив кораблям, что, впрочем, многие из них не спасло – здешние воды, которые рассекал носом своего корабля еще Фрэнсис Дрейк, славились своей негостеприимностью. В маяке сейчас расположен музей. Миловидная старушка на входе очень обрадовалась, когда узнала, что мы из России, и стала старательно рекламировать нам местные красоты. Последние в общем-то в рекламе не нуждались. Достаточно было посмотреть в окна, чтобы оценить всю прелесть местных пейзажей. Океан, выглядывающий из-за ярко-зеленых полей для гольфа, предстал перед нами в том же самом виде, в котором наблюдали его смотрители этого маяка, чьи личные вещи сохранились в неприкосновенности спустя столетие. Мы увидели даже выпуск “National Geographic” за 44-ый год и тюбик Колгейта, который, кстати, не сильно-то отличается от современного.

Из Пасифик-Гроув мы выехали в предвкушении великолепного путешествия. Воодушевли нас в том числе и молодой олень, прямо перед нами легко перепрыгнувший дорожное ограждение в нескольких десятках метров от маяка. Раньше оленей я видел только в заповедниках и на дорожных знаках…

Наш курс лежал по Семнадцатимильной дороге, которая соединяет этот городок с Кармелом. Дорога эта относится к тем случаям, когда ожидание праздника лучше самого праздника. Дорога на Кармел, без всякого сомнения, даст огромную фору самому городу в плане зрелищности. Недаром она является платной, что для Калифорнии случай нечастый.

Семнадцатимильная дорога интересна уже своим именем – совершенно непонятно, кто назвал ее так, учитывая. что на самом деле, это не одна дорога, а две (одна часть идет через леса, а другая – по берегу океана), а во-вторых, длина ее вовсе не 17 миль, а около 11.

Мы, конечно, ехали вдоль океана. Через каждые несколько миль нас ожидали оборудованные стоянки, с которых можно было наблюдать местные красоты. Стоянки приурочены к живописным мысам, выдающимся в море и в связи с этим открывающим великолепные панорамы. Вроде бы все одинаково – скалы до океан. Но нет, каждая площадка действительно своеобразна.

Мыс Пойнт Джо интересен своей историей – он настолько похож на вход в залив Монтерей, что немало кораблей терпело крушение у его берегов. Остров под названием Птичья скала традиционно является местом сбора местной живности, плавучей и летающей. но так как первая улетела в более теплые края (привередливые – куда уж теплее +20 в январе), ныне на скале хозяйничают тюлени. Весь остров облеплен ими. Когда они встают – наступают на товарища. В результате картина напоминает игру «царь горы»: тюлень на вершине скалы постоянно сваливается под воздействием хаотичного движения своих соседей, а его место занимает кто-то другой. Смотреть на это крайне забавно. И не менее забавно наблюдать за пляжными белками, которые играют в догонялки по камням на берегу. Людей они почти не боятся, и пара белок, напоминающих одновременно сусликов и морских свинок, спокойно резвилась у самых наших ног, и даже позировала, становясь на задние лапы. С точки Фэншелл-Лук виден пляж, где тюлени весной дают потомство. Сейчас он пустой, виден лишь голый пейзаж, раскрашенный все той же ярко-красной травой, придающей берегу сказочный вид.

С Кипресс Пойнт открывается великолепная панорама на кипарисовую рощу. Говорят, равной ей нет нигде в мире. Кипарисы здесь очень высокие и очень красивые. Они производят одновременно впечатление правильности и незавершенности. Правильности – потому что все деревья одного размера и наклонены в одну сторону под действием океанских ветров. Незавершенности, потому что в отличие от наших хвойных деревьев, у них нет верхушки. Кроны сглажены, ровны, кажется, ветер рисовал их по линейке...

А совсем неподалеку, рядом с городишком Пеббл-Бич, находится визитная карточка Семнадцатимильной дороги, а заодно эмблема одноименной курортной компании, которая заправляет всем местным побережьем. Есть у Лермонтова стихотворение про сосну, которая стоит одиноко на диком севере. Мне вспомнилось оно. Но ближе другое, Гумилева: «И в море врезавшийся мыс, и одинокий кипарис…». Кипарис Пеббл-Бич, стоящий на выдавшейся в море скале в отдалении от других деревьев под шквалом ветров, стал здесь настоящим символом несгибаемого мужества. Он простоял на своем мысе 250 лет, и действительно непонятно как. Роща на близлежащем берегу завалена буреломом – есть подозрение, что он не убирается работниками парка для контраста. А кипарис стоит. Сейчас старичка уже со всех сторон укрепляют канаты, не дающие символу упасть. В Интернете некоторое время назад ходили байки, что продление кипарисовой жизни спонсируют компании Кодак и Фуджи. Неудивительно было бы. ведь одинокий кипарис – один из самых распространенных фотосюжетов в мире. Он как будто создан для фотографий. Здесь снимали Ансель Адамс и Эдвард Уэстон. Здесь фотографировались миллионы туристов, и будут фотографироватсья еще миллионы. Скромно вклинился в это число и я со своим незамысловатым Сони. Останется на память…

В Кармел мы приехали уже незадолго до сумерек. Несмотря на жару, темнота в шесть вечера все-таки напоминает о январе. «Кармел, который основали жившие впроголодь писатели и непризнанные художники, теперь стал резиденцией состоятельных людей и дельцов, ушедших на покой», – пишет Стейнбек. Он прав – особняки, стоящие вдоль океана стоят сплошной чередой от Пеббл-Бич до Кармела. Сам Кармел маленький, чистый, аристократический и совершенно непрактичный.

Мы побывали в местной миссии. Испанцы, обучавшие местных аборигенов правильной вере, строили на века, и сейчас миссия Кармел выглядит как новенькая и используется даже под действующую католическую школу. О старине напоминает лишь некая экзотичность узких двориков и круглых фонтанов посреди площади, да старое кладбище на окраине, где под вековыми надгробиями, украшенными морскими раковинами, покоятся миссионеры, старые и новые, от 18-го века и до наших дней.

На прощание мы подъехали к океану. Точнее. к самому океану подъехать не удалось, так как все побережье заставлено особняками с табличками «Частная собственность» – а это здесь пострашнее наших «Остророжно! Злая собака». Мы стояли на холме и смотрели на закат. Солнце скрывалось за мысом, закрывающим вход в гавань Кармел. Небо окрасилось в оранжевый цвет. Такой же яркий и праздничный, что и все эти места на побережье, которые мы посетили. Как же американцам повезло – такая красота только для них. Здесь нет туристов со всего мира, нет столпотворений, нет нагромождений сувениров и закусочных, нет пьяных выходок отрывающихся иностранцев. Степенные яппи из Силиконовой долины, семьи из Сан-Франциско и Сакраменто да стайка студентов-дайверов – тишь и благодать. Все эти люди отдыхают спокойно и позволяют отдыхать другим. а главное – не мешают природе. Наверное, поэтому тюлени и морские львы спят прямо на балках причала в заливе Монтерей.

Оригинал здесь



| Цитата || Печать || Комментарии:0 |

24 января 2011
  11:07  Странное наследие монтерейской истории
Очень давно не писал. До чего дошло - долго не мог найти кнопку "отправить" в этом дневнике smile.gif
Начинаю писать короткие заметки о путешествиях по США. Первая приведена ниже или в моем ЖЖ. Заметки личные, ни на какую художественность не претендуют.


Странное наследие монтерейской истории

Пунктом моего первого дальнего путешествия во время нахождения в США стал городок Монтерей. Как выбор пал на него – точно и не скажу сейчас. Наверное, он просто представляет собой идеальное сочетание близости к моему временному месту жительства (город Пало-Альто на севере Калифорнии недалеко от Сан-Франциско) и зрелищности. Для первого раза – самое то.

Гуляя по набережной Монтерейского залива, я не мог сначала понять, чем же Монтерей отличается от многих городков венецианского покроя, живущих за счет своей истории и живописности, а в итоге – за счет туристов. Потом понял: Монтерей выделяется тем, что эта история у него контрастна, двойственна – с одной стороны, славное столичное прошлое, с другой – сотня лет упорного рыбацкого труда. Это очень необычная смесь.

Воплощением первой части монтерейской истории служит Таможня – первое государственное учреждение во всей Калифорнии. Тогда, в 1777-1849 гг., еще под флагами Испании и Мексики, Монтерей был ее столицей. Сейчас Таможня с окружающими ее зданиями, превращенными в большинстве своем в музеи, заставляет вспомнить о спагетти-вестернах. Неподалеку для дополнительного антуража растет гигантский кактус. Места, напоминающие о бывшем статусе Монтерея, раскиданы по всему Старому городу. По ним проходит «Тропа истории» – специальный пешеходный туристический маршрут, на котором можно составить представление о том, что же представлял собой город два века назад. Тропа примыкает к Форту Монтерей (Presidio Monterey) – старой воинской части, действующей и сейчас. Основана она была испанцами еще в 18 веке, причем для защиты от русских, представлявших тогда наибольшую угрозу на тихоокеанском побережье. «Здесь начинается Калифорния» – крикливо зазывают в Монтерей путеводители. Именно с захватом Монтерея американцами Калифорния де-факто стала 31-ым штатом США, а над фортом появился звезно-полосатый флаг. Это одна история.

Другая история – это, как водится, история простого народа. На Старом рыбацком причале стоит памятник погибшим рыбакам – представители именно этой профессии обеспечивали благополучие города под американским господством. Они, да еще масса мелких консервных заводов, растянувшихся вдоль побережья по воспетому в одноименном произведении Джона Стейбека так называемому Консервному ряду (Cannery Row). Сейчас все это ушло в прошлое. Как пишет тот же Стейнбек – главная знаменитость Монтерея, чью память город чтит и гордится ей, – «это прекрасное место – чистое, ухоженное и устремленное вперед. Побережье, когда-то замусоренное гниющими рыбьими внутренностями, кишевшее мухами, содержится в порядке. Консервных заводиков, распространявших невыносимое зловоние, теперь там нет и в помине; их место заняли рестораны, антикварные лавки и тому подобные заведения.Теперь здесь ловят не сардину, а туристов, и эта живность вряд ли когда-нибудь переведется».

Все действительно так. Старый рыбацкий причал, с которого когда-то уходили в море безымянные монтерейские труженики моря, превратился в ресторанно-сувенирный ряд. Здесь постоянно звучит музыка. Духовой оркестр, состоящий из совсем юных музыкантов (мальчишкам лет по 12-14), играет зрелые не по годам джазовые мелодии, без видимого труда собирая деньги с собравшихся зрителей. Играют здорово. На ежегодном Монтерейском джазовом фестивале выступали в свое время Луи Армстронг и Билли Холидэй. Играть джаз плохо здесь просто не позволят. Поодаль интернациональная афро-азиатско-европейская группа играет на ударных, а потом ее сменяют лихие ребята с электрогитарами. Музыка для всех. Рестораны для всех. Изысканные швейцары предлагают попробовать морские деликатесы, а рядом продают с лотка мороженое. Со специальных смотровых площадок открывается изумительный вид на гавань, где белые паруса на голубом небе создают наилучшее, на мой взгляд, из возможных цветовых сочетаний.

Консервный ряд стал средоточием лучших отелей, а красный кирпич бывших рабочих зданий подсвечивается миллионами огней, создавая красочность, достойную новогодней елки. В то же время, здесь нет сплошной роскоши. Между пятизвездочными гостиницами то тут, то там торчат развалины старых стен, какие-то разломанные бетонные конструкции. Раньше за этими стенами делали сардины в банках… На Маккаби Бич стоит полуразрушенная стена с изображением двух людей, толкающих в море лодку. Издалека смотрится почти натурально.

Все же остался еще здесь этот морской дух. Прожженные зимним загаром лица и атлетичные фигуры капитанов туристических лодок, инструкторов дайвинг-клуба (Монтерей – одна из американских Мекк дайвинга), каякеров отражают в себе дух тех, старых рыбаков. И пусть сейчас они рискуют жизнью уже не так сильно… Я разговаривал с этими людьми. Они живут своей профессией, они знают тут каждый сантиметр морской глади и морского дна. Монтерейский залив – их родной дом. Неподалеку от Причала береговой охраны стоит памятник погибшим дайверам. Вот такое наследование традиции…

А залив стоит того, чтобы посвятить ему жизнь. Его размеренные волны суровой температуры (январь все-таки, пусть на улице и палящее солнце) ласкали мои ноги на пляже Сан-Карлос. Декоративные камни на берегу, гладкий песок, в воде стайками кружатся дайверы. Я с закатанными штанинами и волны. Это был первый раз, когда я коснулся Тихого океана...

Мы вышли в него в туристической моторке. Лавируя между маленькими яхтами, мы достаточно быстро выходили за пределы гавани, как вдруг увидели на выступающем из воды камне нечто. По приближении нечто оказалось тюленем, приветливо посматривающим своими добрыми глазенками в нашу сторону. Потом показался еще один, из воды как будто махающий нам рукой. Совершенно не боясь людей и как будто делая все, чтобы им понравиться, эти существа казались дрессированными экспонатами местного аквариума, подрабатывающими за рыбу. Но слишком много мы еще видели тюленей, чтобы это было правдой.

Впечатлили и морские львы, мирно спящие на выступающих из воды балках причала. Для меня загадка, как они туда забираются. учитывая, что балки возвышаются над водой метра на полтора. Но ныряют они оттуда здорово – со звучным плюханьем и брызгами во все стороны. Мы подплыли к спящему животному и случайно разбудили его. Лев замычал и начал трясти головой, показывая нам свое недовольство. Разбудили, надоели! И так ведь много раз, сколько их тут, этих лодок. И все же плывет ведь живность в эту людную гавань…

Кстати, список местной фауны чрезвычайно широк – недаром именно в монтере находится крупнейший аквариум на всем Центральном побережье. Чуть поодаль от залива водятся даже киты, к ним даже водят экскурсии на кораблях, но на столь дальние маршруты у нас, к сожалению, не было времени. А вот выдр нам на нашей лодочке показать обещали, но ни одна из них не захотела показаться. Зато я видел местную ламинарию – огромную водоросль, которую наша моторка нещадно рассекала винтом (при том. что глубина залива в этом месте достигала несколько десятков метров). Девочка-экскурсовод выловила сачком отсеченные гигантские листья и, радостно их лизнув, предложила попробовать и нам. Я не рискнул, а вот в руках подержал – приятная скользкая масса, вполне достойная в дальнейшем быть переработанной в пищевую морскую капусту. Но делать это будут уже не на местных заводах. В Монтерее сейчас не ловят ламинарию. Тут ловят туристов. И несмотря на это, несмотря на разрушенные консервные заводы и отложенные в сторону рыбацкие сети, по всему городу совершенно отчетливо пахнет рыбой. Духом местным пахнет?



| Цитата || Печать || Комментарии:6 |

31 декабря 2009
  20:59  "Happy New Year!" (c)
Итоги, размышления, планы - все будет потом (а может и не будет).
А пока... с Новым годом, друзья!!!


| Цитата || Печать || Комментарии:7 |

05 ноября 2009
  01:13  "Я не трус, но я боюсь" (с)
Как-то страшно мне. Страшно-страшно. Как-то кажется, что отправляешься в полную неизвестность. Хотя неизвестность не совсем и полная, но все же близкая к ней.
И все-таки, верю и даже, когда не паникую, становлюсь уверенным в том, что все будет хорошо.

P.S. Давно, кажется, у меня не было таких сбивчивых записей.


| Цитата || Печать || Комментарии:7 |

19 октября 2009
  18:35  "I've got a feeling" (с)
У меня за последние лет пять было всего момента три, когда я был по-настоящему горд собой. А вот сейчас четвертый. Прошедшие полтора месяца были одними из самых напряженных в моей жизни. Вокруг шутят, что я не ищу легких путей. А я действительно не ищу, потому что только перед серьезными вызовами ты по-настоящему проверяешь себя. И меня радует, что я выдержал эту проверку.
Я горд тем, что на равных разговаривал с автором основного учебника по моей специальности, и ему, этому дедушке лет под 60, было интересно слушать то, что я ему рассказываю. Потому что он этого не знал. А я знал.
Я горд тем, что люди вокруг действительно почти не сомневались, что мне все удастся, а значит меня ценят и в меня верят.
Наконец, я горд тем, что эти люди есть вокруг меня. И особенно один, самый дорогой и понимающий. Я представляю, каково было ей, но я знаю, что без нее бы я никогда не справился. И я счастлив ощущать ее поддержку, нежность и любовь и счастлив отдавать все это ей в меру своих сил.

И сейчас мне немного грустно. Грустно было и три дня назад, когда я, подъезжая в общем вагоне к Орлу, впервые осознал, что это, возможно, предпоследний или около того раз, когда я возвращаюсь сюда как домой. По крайней мере, если понимать под домом место, где лежит твоя зарядка для телефона. Но я все же понимаю, что, двигаясь вперед, невозможно не отказываться от чего-то, что остается позади. Главное - нести в себе и с собой все то, что для тебя по-настоящему ценно. Я и несу...


| Цитата || Печать || Комментарии:12 |

11 августа 2009
  00:09  2. "Буддистская река"
В город Тутаев мы попали случайно. Лил дождь... Мы высадились на автовокзале и медленно двинулись к Волге. По карте – все просто: туда ведет прямая и широкая улица Розы Люксембург. По советам аборигенов – еще проще: идете прямо, никуда не сворачивая. Мы пошли. Через 300 метров началась грязь. Через 500 – непроходимая грязь. Ноги тонули. Дождь перестал, но проще не стало – дорога превратилась в кашу. Автомобили? Да, они были – целых 4 штуки: одна без номеров, одна без колес и две лежащих на боку. Прямая и широкая улица. Главный путь от вокзала к причалу...
Тутаев раскинулся на двух берегах Волги. Одна сторона называется Романовской, вторая – Борисоглебской. И сам город, когда-то слепленный из двух, назывался соответствующим образом – Романов-Борисоглебск. А потом настала гражданская война, и культурно-православный центр переименовали в честь рядового красноармейца, здесь чем-то командовавшего.
Борис Гребенщиков, прекрасно прочувствовавший эти места, когда-то ввел оборот «путь из Калинина в Тверь». Все Золотое кольцо – на нем... Тутаев – вдвойне. От улицы Розы Люксембург – к Волжской набережной; от грязи – к воде, от «крупнейшего в Ярославской области моторостроительного завода» – к блеску церквей, от Тутаева – к Романову-Борисоглебску.
Между двумя берегами нет моста. Ночью ближайший путь с одного берега на другой – через Ярославль. Днем – напрямик на пароме или на частной моторке....
...Улица Розы Люксембург закончилась. Подходим к реке. Перед нами через полкилометра воды – Романов. В антраците неба купаются купола. Пять церквей примерно на одинаковом расстоянии друг от друга. Вокруг – леса, из которых торчат редкие домишки.
Переправляемся. Холодный металл парома движется быстро. Для него скорость – предмет гордости, для нас – свидетельство равнодушия к красоте. Он не осознает, что плывет по Волге. Мы – осознаем. И вовсе не шириной Волга определяется, и даже не вереницей церквей. Особым соотношением покоя природы с покоем человека. На берегах – никого...
Мы высаживаемся и направляемся смотреть церкви. Преображенская церковь: красные стены, синие купола. Сумасшедшая нарядность на фоне спокойной Волги – лучше и не придумаешь зрелища. Это потрясающе красиво и издалека – с Борисоглебского берега, и отсюда – с Романовского... Когда-то Кустодиев писал на этом месте ярмарочную суету. Сейчас здесь мертвая тишина. Когда-то здесь хранилась знаменитая икона Казанской божьей матери. Теперь – замки и засовы на дверях... «Церкви смешали с золой», – поет БГ. По ощущению – точно.
Направляемся к Крестовоздвиженскому собору, купола которого серебрятся неподалеку. По карте – пара улиц. Идем. Вокруг по-прежнему ни души. Одинокий монумент имперскому флотоводцу Ф.Ушакову выглядит нелепицей на фоне провинциальности ландшафта. Впрочем, монумент настолько невнятен, что не сразу и заметишь...
Купола периодически пропадают за одними деревьями, чтобы вынырнуть из-за других. Держа курс на них, проходим одно за другим разбитые деревянные строения. Уныло покосилась совково-деревенская вывеска «Баня» на одном из них, с забитыми фанерой окнами. Капает дождь. Дальше идти просто страшно. Купола окончательно заблудились в кронах. На пути к ним – овраг. На карте его нет. Ни души вокруг.
Поворачиваем назад, чтоб выйти на набережную. Там привычнее. Там есть люди. Там есть дороги. Обходим вдоль Волги злополучный овраг, чтобы наконец, перейдя через старый мост, оказаться у собора. Рядом – длинная кладбищенская оградка. Оказывается – городской парк. Собор выныривает из-за земляного вала – своего древнего укрепления. Какое укрепление нужно сейчас? Серые луковички куполов грустят под дождем. Главные двери закрыты. Возле заднего входа мирно висит на одиноко стоящем велосипеде зонтик... Дверь приоткрыта, на ней – помятая бумажка с расписанием богослужений.
Немножко грустно...Через 20 лет от этих церквей ничего не останется. Спасать их нужно сейчас. Спасать некому... Вокруг – вновь ни души...
Возвращаемся к Волге. Лодочник с пропитым лицом перевозит нас назад в Борисоглебск. Купола только что осмотренных церквей стремительно удаляются. Хочешь замедлить эту прогулку, замереть в этом триумвирате тяжести неба, вечности реки и спокойствия куполов. «Буддистская река...»... Нельзя – лодочник получил 15 рублей с человека за мгновенную доставку – вот уж когда время – деньги.
Мы идем по берегу, приближаясь к главному сокровищу Тутаева – Воскресенскому собору. На пляже фотографируется пара – удивляешься, увидев тут туристов. Еще больше удивляешься длинной новенькой лестнице, ведущей от берега к собору. Через каждые 15 метров – фонари с энергосберегающими лампами. Путь из Калинина в Тверь начали отсюда?
Логично – это ведь главный собор города, внесенный во все волжские путеводители. С улицы – обычная церковь, в меру для Золотого кольца красивая, опоясанная лентой нарядных фресок. Изнутри же – пиршество красок и сюжетов. Адам, Ева, Ной, Вавилонская башня, князь Владимир медленно перетекают в Иисуса...
Набивший оскомину стереотип о том, что православные соборы (в отличие от католических) красивее изнутри, чем снаружи, путешествием по Золотому кольцу для меня был опровергнут. Однако, как всякий стереотип, полностью ложным он быть не может. Вот эта недостающая часть истинности здесь, в Воскресенском соборе, ощутима, наблюдаема, осязаема.
Вокруг людно – это особенно заметно по контрасту с Романовской стороной. Постоянно снуют дети, ходит сгорбленная, но живенькая старушка, разговаривает с каким-то своим знакомым выходящий из собора священник. Видимо, подходит время закрываться. Ответственный за это массивный охранник медленно готовится, для начала сосредоточенно перекрестившись у входа.
А мы медленно движемся назад – туда, в Калинин. Улица Соборная переходит в улицу Моторостроителей. Слава богу, грязи уже нет – Роза Люксембург осталась в стороне. Прорванная труба, из-за которой дорога превратилась в потоп, кажется сущей чепухой, тем более, что парочка ремонтников лениво пытаются как-то ее заделать. Современные высотки уныло подступают к автовокзалу. На нем надпись – «Тутаев». На ближайшей многоэтажке – «Романов-Борисоглебск». Фальшиво. Тутаев – здесь. Романов-Борисоглебск – там. По улице Розы Люксембург, никуда не сворачивая. Пройти можно. Туда, к реке... К буддистской...


| Цитата || Печать || Комментарии:1 |

10 августа 2009
  01:37  1. Под сенью веков
Время вечно. История бесконечна. История продолжается в наше время. И мы сами можем ее творить. Лучшее доказательство этому – город Ростов.
Железнодорожная станция называется Ростов Ярославский. Сухое прибавление имени областного центра нужно, чтобы отличить город от донского тезки. Лишь на обращенной к городу стороне вокзала значится более привычное «Ростов Великий».
Проходим гимназию, построенную на деньги купца Кекина, грезившего о возрождении города. Завещанное им Ростову наследство должно было пойти на капитальное благоустройство. Растащили в революцию. Мечта о возрожденном величии рухнула, осталась суровая провинциальная жизнь, но в нее по-прежнему вплетены нити ностальгии: передающиеся из поколения в поколение секреты древних ремесел, особый жизненный уклад. Да и не может он быть иным, когда вся жизнь протекает под вековыми стенами монастырей, в прямом смысле под сенью веков
Ростовский Кремль выныривает из-за угла, возвышаясь над зданием торговых рядов. Белые каменные стены, холодные, но наполненные жизнью, пусть и не наших времен. Вход в Кремль свободный. Сюда можно попасть не только через главные ворота, но и через иконную лавку, и через магазин платков. И независимо от выбора одной из этих трех ипостасей, ты сразу оказываешься в объятиях этого белого камня, меж трех громад – Успенского собора, звонницы и церкви Воскресения. Кругом почти безлюдно – два несчастных продавца сувениров грустно ожидают следующей экскурсионной группы, да ничем не примечательный мужчина среднего возраста лениво продает билеты на смотровую площадку на звоннице. Этот современный потомок ростовских звонарей за скромную плату пускает нас наверх.
Узкая каменная лестница, на которой двум людям не разойтись. Оно и понятно – древние строители не рассчитывали на современных туристов, в том и прелесть старых достопримечательностей. Все же в углу удается разминуться со встречным мужчиной, слегка примяв его тучную и свою худую тушки. Из мелких окошек виден кремлевский двор. Продавцы выглядят еще более одинокими, а сам Кремль – еще более монументальным. Наверху впечатление еще усиливается.
Там – колокола. В них можно сесть, под некоторые – встать. И даже не страшно, что он на тебя свалится, и потому, что не свалится, и потому, что если даже свалится – не заденет – в такой колокол поместилось бы 5 меня.
Переступая через разбросанные доски, смотрим на панораму вокруг. С одной стороны сверкает нарядными голубыми куполами церковь Спаса на Торгу, с другой – все той же грубовато-неотесанной, но оттого еще более впечатляющей громадой встают внутренние стены Кремля, оживленные куполами церкви Воскресения. Тут пусто – только мы и колокола. Колокола и мы. Купола вокруг, кое-где – мелкие люди, озеро на горизонте – а больше никого. Ты над сенью веков.
Снизу раздается голос смотрителя, осведомляющегося, живы ли мы. Нет, он не волнуется – просто обед и пора закрывать звонницу. Спускаемся...
Через коридор церкви Воскресения проходим во второй двор. Там другой мир. Там – уже не стены и храмы, там – хоромы. Вместо величия – уют. Сверкающее голубым небом озерцо посередине двора – его апогей. Небольшая церквушка Иоанна Богослова в самом углу, от земли до куполов украшенная изысканным бежевым орнаментом – это уже не Успенский собор, холодность которого проглядывает даже сквозь леса. Здесь администрация. В митрополичьих хоромах в другом углу – ресторан «Трапезная». В других зданиях – музеи. Действующие церкви остались за пройденной стеной. Преобладание газонов вместо преобладания асфальта.
Здесь ты тоже внутри той эпохи, еще более оттого, что видел эти постройки в деле: по крыльцу митрополичьих хором и перекрытиям вокруг бегали герои «Ивана Васильевича». Эпоха оживлена.
Двор заканчивается. Здесь не должно быть ворот, в уютном мире нет места громоздким увесистым створкам. Здесь – театральная, камерная калитка. Через нее попадаешь в третий двор. Три молодых художника пишут церковь Григория Богослова. Заходишь за угол, и сразу, без всяких ворот и калиток оказываешься в городе. Где граница – непонятно. Тут – памятник, тут – жизнь...
Нелепый, но превосходно попадающий в настроение «Запорожец» у деревянной сторожки автостоянки. Он как будто тоже из той эпохи...
Красивый деревянный дом. Фотографируешь и понимаешь, что это вовсе не музей, когда неожиданно обнаруживаешь в кадре людей, копающих картошку...
Видишь женщину в старинном костюме во дворе другого дома. Думаешь, что теперь-то тебя не проведешь – это тоже жилой дом. Не совсем – это «Дом ремесла». Здесь можно купить по бросовым ценам тысячи уникальных сувениров ручной работы, а также посмотреть вживую, как их делают. Туристов немного, но сувениров от этого делают не меньше – в них вся жизнь. Дом ремесла тоже жилой...
А прямо на выходе два художника отточенными движениями рисуют образы на церкви Николы на Подозерье. Работа тут такая – расписывать церкви, шить куклы, лепить глиняные игрушки, вышивать платки...
Прямо жилыми дворами спускаемся к озеру. Ростов и не мог стоять на реке. Время здесь остановилось, стоит и вода озера Неро. Мутная, слегка заболоченная, но необъятная. Как все здесь. 13 км в длину и 8 в ширину. В центре – Рождественский остров. Он весь в камышах, из дорог – одна труднопроходимая тропинка, но он тоже стоит веками. Теплоход везет нас вокруг. Совсем молодой гид, не отрываясь от экрана сотового, ведет рассказ. История для него – работа. И рутина. Как и для всего города.
За бортом теплохода продолжают мелькать купола. Спасо-Яковлевский и Рождественский монастыри по разные стороны от Кремля одинаково манят своей роскошью. До них не добраться – невозможно осмотреть Ростов за один день. Немного жаль. В них своя жизнь, свои легенды, своя история. Наши истории пока не пересекаются.
А мы медленно движемся к вокзалу. Надпись – Ростов Великий. Обходишь вокзал, и со стороны рельсов – уже Ростов Ярославский. Железная дорога не терпит патетики.
Но время вечно. История бесконечна. История продолжается в наше время. И мы сами можем ее творить.


| Цитата || Печать || Комментарии:5 |

15 июля 2009
  18:34  "Мама, мы все тяжело больны" (с)
У меня все-таки золотая мама. Очень ей благодарен. Вытащить меня из того состояния, в котором я был, - дорогого стоит


| Цитата || Печать || Комментарии:4 |

10 июля 2009
  00:37  "Некрещенная луна..." (с)
Ну вот все понимаю: луна - она и красивая, и затмения вызывает потрясающего вида, и приливы-отливы чрезвычайно важны для навигации, и туристов туда скоро возить будут, и даже эмблемы студии Dreamworks без нее не было бы...
Но вот несмотря на все это, хочется взять ее и взорвать ))

А я вот завтра уезжаю ненадолго. Надеюсь, будет интересно
Всем до скорого smile.gif


| Цитата || Печать || Комментарии:8 |

Pages: (42) [1] 2 3 ... Last »