|
|
| 09:17 Километры по дорогам Нормандии… Ч.1 |
22 сентября 19.30-23.30 по Москве (21.30 22 сентября – 1.30 23 сентября по Парижу)
3 ночи подряд по 3-4 часа сна, 14 часов, проведенных в междугородних автобусах и поездах, 12 сделанных в пути пересадок, 2 рейда пешком по 10 километров, 30 км пешком с 0.00 по 24.00 воскресенья… И масса потрясающих впечатлений, не сравнимых ни с чем и запоминающихся надолго. Я впервые путешествовал по городам самостоятельно толпой в 10 человек. Это довольно тяжело, так как организуют все все равно пара человек, один из которых ты. Кто-то иногда заноет, кто-то опоздает, кто-то заблудится... Зато весело. Очень весело…
Попробую рассказать по порядку, достаточно подробно останавливаясь не только на посещенных достопримечательностях, но и на деталях дороги, так как она стала важной частью выпавшего на нашу долю аттракциона.
Благополучно переночевав ночь с пятницы на субботу на столе в одной из общаг славного города Реймса, я в субботу утром в составе нашей организованной толпы отправился в Нормандию по направлению к жемчужине атлантического побережя Франции – аббатству Мон-Сен-Мишель. Маршрут был прост донельзя: едем в Париж, там на метро переезжаем с одного вокзала на другой, садимся на поезд в Гранвилль. По прибытии туда селимся в хостеле и берем первое попавшееся транспортное средство до аббатства – расстояние-то всего 40 км.
Реальность планы несколько разрушила. Оказывается, к одной из наиболее посещаемых достопримечательностей Франции автобусы от Гранивилля по выходным не ходят, поезда не ходят никогда, кроме лета, а права на вождение автомобиля (который можно арендовать) есть только у меня, что для толпы в десять человек, прямо скажем, маловато. В итоге после долгих мытарств все-таки находим единственный возможный вариант… Бабуля лет 70 от роду на современном комфортабельном автобусе довозит нас до селения Фолиньи, где на вокзале площадью 15 на 15 метров мы ждем поезда до города Понторсона – селения, наиболее близкого к цели нашего путешествия. Оказавшись там, делаем два важных открытия: во-первых, тут есть мой любимый auberge de jeunesse (да будет процветать сеть таких отелей ныне и присно и во веки веков!), где за 14 евро можно провести ночь в отличных условиях и в веселой обстановке, даже если тебе требуется не одно место, а целых 10. Во-вторых, с транспортом до аббатства и тут напряженка – днем-то еще можно доехать, а вот вернуться вечером – вообще никак. Ну что же, 10 км пешком так 10 км пешком – это нам предстоит вечером. Кто обещал, что будет легко?!
И вот, устав от тягот дороги подобно тому, как вы устали от массы мелких дорожных деталей, здесь описанных, мы уже видим в стекла автобуса это рукотворное чудо. В 708 году некий монах Обер поселился на этой горе. Вплоть до 11 века жилище его и его последователей весьма напоминало сарай (что можно оценить на услужливо представленном в аббатстве макете), а потом потихонечку стало разрастаться. Разрослось оно до размеров грандиозного аббатства, видного с расстояния 5 км, увенчанного огромной статуей Архангела Михаила, убивающего змея (достаточно хлипкий аналог дракона своего коллеги Святого Георгия), отстраненного от внешнего мира фактически полностью...
Представьте себе скалу высотой примерно метров 300 с отвесными обрывами в море с трех сторон и чередой стен с четвертой. Добавьте к этому образу главный туристический аттракцион аббатства – приливную волну, которая дважды в день на четверть суток делает скалу островом. И вы поймете, что более укромного убежища от мирской суеты и мечей всяких проходимцев, шлявшихся под рыцарскими гербами и государственными флагами по дорогам Европы в течение всего Средневековья, придумать невозможно.
Сейчас все намного проще. К аббатству ведет насыпь, по которой проложена дорога. Вода не заливает ее даже в самые высокие приливы, лишь окружая ее со всех сторон. А вот у рядом стоящей парковки стоит знак: в такие-то часы все автомобили должны быть эвакуированы, иначе потом придется вычерпывать из них воду. В отлив моря не видно даже на горизонте – народ, разувшись, гуськом шлепает по илистой грязи к находящемуся в километре острову, огибая оставшиеся ручейки и пытаясь не застудить ноги. Кто-то доходит, некоторые поворачивают назад, услышав свисток, уведомляющий о начале прилива. Не успеть вернуться на берег здесь означает одно – смерть. Вода наступает от горизонта к стенам аббатства за какие-то 15 минут и смоет любого, кто окажется на пути. Конечно, какой-нибудь уполномоченный на это дядя в спасательной форме попытается выловить тебя раньше, чем нахлынет волна, но рисковать желающих мало, тем более что температура воды (а следовательно и грязи) явно не располагает к длительным прогулкам.
Гораздо интереснее наблюдать за приливом со стен аббатства – видеть, как метр за метром вода отвоевывает у суши жизненное пространство, как наполняется река, мелеющая во время отлива, как место, где только что стояли туристические автобусы, обдается волнами, а c другой стороны вода продолжает безуспешно подтачивать неприступные стены аббатства, которые не поддаются ни на сантиметр. Мы видели прилив под светом луны, желтой и дырявой, как сыр. Мимо проносились самолеты и мелькали спутники, а по воле в свете Большой Медведицы, Кассиопеи и Ориона продвигалась игривая рябь. В аббатстве зажглись фонари. Искусно устроенная подсветка оживила каменные стены. Монолитное мрачноватое строение превратилось в сказочный замок, зависший в воздухе, вознесенный скалой. Исчезли туристы. Стали закрываться сувенирные лавки на нижних ярусах скалы. Лишь в ресторанах остановившиеся в местных отелях люди ели запоздалый ужин. Закончилась месса в церкви, все присутствовавшие на которой почему-то были облачены в желтые галстуки. Растворился в ночной тьме Архангел Михаил. Исчезли последние туристы со смотровых площадок. Аббатство опустилось в безмолвие, то, в котором оно находилось веками. Изредка раздавались звуки «Прощания славянки» или «Крейсера Авроры» на телефонах кого-то из нас. Какая-то шальная рыба бултыхалась в воде. Волны били об стены северной стороны. Ночной холод еще только опускался, не набрав пока своего максимума. Хитросплетения поворотов превращались в фантасмагорические лабиринты. Это были самые прекрасные часы.
Но и им приходит конец. Пора возвращаться. Двое остались ночевать в аббатстве. При ночной температуре около 8 градусов их решение представлялось не самым обдуманным. Впрочем, все обошлось. Да и неизвестно, что лучше: ночевать на холоде либо пройти по нему 10 км. Идя, мы вспоминали прошедший день. Как обедали на одной из лавочек аббатства, поглощая багеты, салаты и вино на глазах у очумевшей публики. Кто-то проходил посмеиваясь, кто-то спрашивал, что это за дегустация. Кто-то нас фотографировал, а кто-то наверняка крутил пальцем у виска… Так или иначе на следующий день мы увидели на той же площадке массу обедающего народа. Начало новой традиции? Возможно, мы льстим себе, но кто знает? На третьем километре начались песни… Под звуки одной из них навстречу из-за поворота вышел мужик и на чистейшем русском спросил, где здесь найти нормальный отель. Очень это по-русски – искать отель в час ночи… Огни аббатства сзади погасли – подсветку отключили. Зато впереди появились огни ветряной мельницы – еще одной достопримечательности бухты Мон-Сен-Мишель. Справа появились поля кукурузы. Естественно, часть нашей делегации не смогла упустить такого случая. В итоге домой кукурузы привезли немерено, но варили ее минут 30 (дальше все пошли спать) и с утра просто почти всю выбросили. Эти 10 км мы шли 2 часа. Устали? Конечно. Проголодались? Вдвойне. А на ужин еды почти не было. Но не пожалели. Потому что то, что мы видели, то, что ощущал лично я, стоя в тишине на смотровой площадке и глядя на наступающее море – для этого стоит пройти и большее расстояние.
Скромный auberge de jeunesse замер в ожидании следующего утра. Утра, когда русские студенты, позавтракав оставшимися крохами, отправятся в новый десятикилометровый путь…
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:6 | |
| 14:51 О красоте и о стандартах |
18 сетрября 19.45 по Парижу (21.45 по Москве)
Про девушек часто вопросы задают. Так как завтра снова уезжаю, на несколько покидая свой ноут, отвечаю в деталях сейчас.
Существуют два мифа. Миф первый. Париж – столица моды, поэтому а все француженки красивы.
Миф второй. Француженки – уродины. Инквизиция подкосила генофонд, а нездоровая пища сделала всех толстыми.
Фигня и то, и другое.
На самом деле, есть всего два отличия внешности среднестатистической французской девушки от среднестатистической русской.
Первая особенность – расовая. Во-первых, есть определенная часть (в моем городе – совсем небольшая, в Париже – значительная) чернокожих и арабок. Во-вторых, отношение числа брюнеток к числу блондинок больше, чем в России, в раза полтора. Имхо, самые красивые женщины здесь – имеющие арабские корни. Смешение подрас (не рас – там по-разному) – это всегда очень красиво получается. Впрочем, это мое личное мнение.
Вторая особенность важнее. Чтобы выйти в магазин на 15 минут, наша девушка будет краситься 10 и приодеваться еще столько же. Французская просто возьмет и выйдет в мятой домашней футболке. А косметикой девушки вообще не пользуются. Точнее, пользуются, но только в особо торжественных случаях. В их число явно не входит поход на работу или даже на дискотеку. Чаще косметикой пользуются женщины в возрасте, но тоже редко.
На работу женщины ходят в обычной домашней одежде – главное, чтоб было удобно. Кстати, в отличие от мужчин – последние всегда носят костюмы. И, кстати, мужчины намного больше женщин следят за своими прическами – всякими гелями прилизывается чуть ли не каждый второй молодой человек в возрасте от 15 до 30 лет. У женщин же прически самые простые, за исключением негритянок, которые над своими волосами, как известно, любят издеваться. За своими руками женщины тоже следят не слишком-то. Я это не особо замечаю, но мне уже третий год подряд говорит о таком своем наблюдении чуть ли не каждая русская девушка.
Вот в этом во всем и кроются истоки мифа о том, что француженки некрасивы. А на самом деле у них просто другое отношение к красоте. Они не стремятся ее демонстрировать. Самая главная красота для них – в естественности и в практичности. А наш привыкший к штукатурке взгляд это не очень-то стремится замечать. Что, в общем-то, не есть плохо. Просто иногда закрадывается мысль: а сколько же времени и сколько денег они экономят на своем внешнем виде. Может быть, именно этого времени и этих денег не хватает нам, чтобы лучше жить и чаще улыбаться?!
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:10 | |
| 09:14 По обе стороны границы. Ч.2 |
17 сетрября 22.55 по Парижу (18 сентября 0.55 по Москве)
Итак, в воскресенье мы, ободренные выглянувшим солнышком, отправились покорять новый, европейский Страсбург. Он находится на порядочном отдалении от центра – видимо, чтобы не нарушать фахверковский ансамбль и не создавать проблем с движением автомобилей. Трамвай тормозит на остановке “Droits de l’homme” (Права человека). Ты выходишь из вагона, еще несущего ауру старого центра, в абсолютно другой мир – мир стекла, бетона, воды и зелени. Они все рядом – огромный Европарламент, раскинувшийся аж на двух берегах реки Иль, не менее огромный Европейский Суд по Правам человека, Совет Европы, различные институты поменьше… Вокруг них – парковая зона, по которой один за другим перемещаются утренние бегуны и велосипедисты. Мерно плещется река, а прямо под окнами Европарламента сидят три рыбака с огромными удочками… Бетонная стена прямо напротив Суда испещрена граффити, рядом с Советом Европы притаился увитый зеленью одноэтажный домишко – того и гляди выйдет бабуля и начнет кормить гусей. Под огромным стеклянным мостом, соединяющим две части Европарламента, местные любители упражняются в академической гребле. Жизнь города спокойно течет, не замечая статуса учреждений. Точнее, никак не завися от него.
А меж тем, сами чиновники находятся под постоянным контролем. Все здания стеклянные и при желании можно заглянуть в монитор сотрудника, работающего на первом этаже (если бы не было воскресенья и кто-то там работал). С улицы без труда видны лестничные пролеты какого-нибудь 15ого этажа. А вот появляется столовая Европарламента, очень похожая на обычную студенческую. Конечно, понятно, что весь этот контроль скорее мнимый, чем реальный. Но он заложен в самой идее функционирования власти в Европе, а идея – то, что изменить сложнее всего. Именно она – та база, на которой основывается деятельность этих учреждений. У нас такой базы нет… Увы
Побродив немного по спокойным паркам и вволю насмотревшись на пустые кабинеты парламентариев, мы покидаем этот район, унося с собой впечатления и мысли, навеянные этими рыбаками, гребцами и стенами из стекла. Мы садимся на автобус, доезжаем до конечной, выходим и отправляемся пешком... в Германию. Вот и указатель стоит соответствующий: «Пешеходам в Германию – туда». Сзади остается закрытая французская таможня и указатель с перечеркнутым название города. Впереди – Рейн и Pont Europe (Europa Brucke или, по-нашенски, Европейский мост). Посередине стоят два неприметных столбика (справа и слева). Если одну ногу оставить с одной стороны столба, а вторую – с другой, ты окажешься одновременно в двух странах. Я так и сделал. А потом, перенеся обе свои конечности, обнаружил себя всецело в Германии.
Этот мост – тоже один из символов единой Европы. Вдоль него стоят таблички с надписями на множестве языков. Мы развлекаемся тем, что пытаемся их идентифицировать. Тут и испещренный повторными гласными финский, и русскоалфавитный болгарский, и представляющий собой смесь западно- и восточноевропейских наречий румынский, и немного забавный польский, и не представляющий никаких трудностей для знатоков английского и немецкого голландский, и много-много какие еще. И вот: «Неважно какая реальность окружает нас, какие обстоятельства выглядят безнадежными, – ты всегда можешь противопоставить этому свой собственный проект, свою собственную мечту, рожденную в глубине твоего воображения». Илья Кабаков». Видимо, этот мост, эти неприметные столбики на нем и были такой европейской мечтой. Она осуществилась. И пусть все не всегда складывается так, как хотелось изначально, но границ больше нет, и это уже огромное достижение европейского сообщества. И оно запечатлено в этих столбах…
И вот в конце моста новая табличка – мы уже в Келе, городке на земле Баден-Вюртемберг. Город, прямо скажем, Страсбургу уступающий. Единственные достопримечательности здесь – два протестантских собора, один из которых даже мог бы посоперничать с Церковью Святого Фомы если не по древности, то хотя бы по высоте. В остальном же – обычна провинция – с зажиревшими от отсутствия внешних врагов лебедями на узкой речке, поросшей кувшинками, с мамашами, встречающими детей из воскресной школы, с аккуратными домиками за живыми изгородями, с каменными мостовыми и минимумом машин… Мы прошли насквозь главную улицу, которая так и называется “Hauptstrasse” и вышли по ней к ратуше. Раньше думал, что ратуша – это обязательно с башней и с часами. Ан нет – бывают ратуши, похожие на Дом культуры Знаменского района. Только вместо крестьянок со снопами над колоннами изображены голые римские женщины с оливковыми венками. Палладианство – оно во всем мире одно. Неожиданно. Ну что же, когда главная улица и ее окрестности (иными словами – весь город) уже исследованы, можно попить немецкого пивка в одном из кафешек. Пиво не впечатлило (эльзасское понравилось намного больше), но, впрочем, какая разница – это больше дань традиции, нежели гурманство.
Назад возвращаемся по другому мосту. Он современный, я бы даже сказал модерновый. Причудливые металлические конструкции напоминают Golden Gate в миниатюре. Только этот мост пешеходный. Здесь нет даже столбов. И только приблизительно можно сказать, где начинается Франция и заканчивается Германия. Здесь уже нет ощущения исполненной европейской мечты. Есть ощущение обыденности. Отсутствие границ – это очевидность, а не чудо, это должное, а не победа…
На французской стороне раскинулся парк, смешанный с ботаническим садом и полигоном для ландшафтных дизайнеров. Наиболее заметное их детище – стена из мостового камня, по которой умиротворенно журчит вода, поднимаемая вновь вверх какими-то невидимыми постороннему взору механизмами. По парку пробегаем очень быстро, так как автобусы тут ходят точно по расписанию, а успеть на ближайший очень хотелось, так как нам предстояло еще одно важное дело.
Дело это называлось “La foire europeene”, или Европейская ярмарка. Нам несказанно повезло, что мы попали в Страсбург в дни ее проведения. Это важнейшее событие в жизни города и региона. О нем надо сказать особо. Европейские ярмарки не имеют никаких аналогий в России. Это не те базары, что у нас собираются 4 раза в год в каждом районе, и это не ярмарка инвестиций, которую ставит в пример всему цивилизованному миру замечательная газета «Орловская правда». Это объединяет и то, и другое, но это намного больше. Каждый регион (иногда целая страна) представляют свои традиционные ремесла. Ярмарка ломится от итальянских пирожных, индейских статуэток из Канады, вин каждого региона Франции, эльзасской резьбы по дереву и прочее и прочее. Рядом предлагают свою продукцию независимые компании. Есть свои стенды даже у самого Евросоюза, распространяющего брошюры о плюсах евро и раскраски для детей, посвященные традициям европейских стран. Все это вместе напоминает, пожалуй, ВДНХ в лучшие времена. Технические новинки типа секаторов, перерубающих здоровые сучья, суперострых ножей, суперудобных терок, суперпрактичных швабр громко рекламируются продавцами. Некоторые из них проявляют чудеса изобретательности и артистизма. Лично мне начистили туфли суперщеткой, которую потом хотели мне же и впарить. Я разочаровал продавца, упорно трудившегося над моей обувью, категоричным отказом. Половина «новинок» уже, честно говоря, давно устарела. Так, терки, которые здесь рекламируют, лежат на российских кухнях уже лет семь. Повара иногда устраивают настоящие представления, приготовляя свои блюда. Компании бесплатно раздают свои сувениры. Делается все возможное, чтобы привлечь клиента. Фирма “Produits latiers” (Молочные продукты) бесплатно разливает вкусные молочные коктейли. Рядом стоят тюфяки из сена, на которые посетители могут присесть. Чуть поодаль – модель коровы, исполняющая роль тренажера для дойки. Дергаешь за соски правильно – в ведро из них льется молоко. Рядом представлены и сами буренки, устрашающие своими размерами. Вокруг них дети катаются на осликах. В спортивном секторе каждый желающий может поиграть в настольный теннис, в баскетбол, в шахматы прямо продукцией представленных на ярмарке компаний. Тоже своего рода дегустация… Все это занимает огромнейшую площадь и пропитано ощущением праздника, создаваемого этими хаотически передвигающимися толпами народа, заливистыми криками зазывал, льющимся в дегустационные стаканы винами и повсеместными подарками. Вечером наверняка идут концерты. В прошлом году я был на подобной ярмарке в Шалоне. Помню, как она меня тогда поразила. Но то была ярмарка региональная. Здесь – всеевропейская.
А главное… про главное я еще не рассказал. Рассказываю. Я видел кубок мира по футболу! Тот самый, который выиграла в 1998 году сборная Франции. Конечно, не оригинал – он переходящий, а копию, оставленную Французской футбольной ассоциации. Он выставлен здесь в рамках специальной выставки, посвященной десятилетию великой французской победы. Здесь можно проследить каждый день сборной Франции. Матч с ЮАР – как и положено, представлены футболки обоих команд (оригиналы) и вымпел африканской команды. Следующий тренировочный день – записки Эме Жаке с распорядком дня. Меню команды. Матч с Саудовской Аравией. Матч с Данией. С Парагваем. С Италией. С Хорватией. С Бразилией. Вот он – Кубок! Звуки марсельезы из фонограммы. Звуки стадиона при победе. Фото Биксанта Лизаразю, обливающего себя шампанским. Фотография с кубком с автографами каждого игрока. Письмо Дешама фанатам. Форма Бартеза. Целый стенд о Зидане. Прием у президента. Вечерний костюм одного из футболистов с этого приема. Дружеский шарж коллектива. Еще одно общее фото. Мемуары Жаке. Выход. И четкое ощущение сопричастности к победе. Ощущение величия того момента. И какой-то необыкновенный восторг. И какая разница, что в тот день десять лет назад ты болел за Бразилию!
Трамвай везет тебя на одетый в стеклянный купол вокзал, где еще надо купить билеты. Ты покидаешь город, залитый ярким солнцем. Поезд быстро набирает свои среднестатистические 350 км/ч. А может быть и рекордные 570 – кто знает. По скорости судишь только по закладывающим время от времени ушам… И именно с этой скоростью ты уносишься прочь из города, который за два дня стал тебе близким и знакомым, и даже, не побоюсь ни капли так сказать – родным. Страсбург или Страсбур, Франция или Германия, стекло или фахверк – это не чемпионат мира по футболу, чтобы здесь кто-то побеждал. Здесь конечной целью является гармония. А она, закономерно ли, случайно ли – какая разница, – тут во всем: и в столбиках на мосту, и в рыбаках под окнами у парламентариев, и даже в Нотр-Дамме без башни. И почему-то хочется приехать сюда снова. Даже если здесь будет снег…
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:2 | |
| 09:16 По обе стороны границы. Ч.1 |
16 сентября 22.25 по Парижу (17 сентября 0.25 по Москве)
Нет, я не ушел в загул и в запой (хотя пока еще не было ни одного дня, чтоб я не пил), не заработался и не забил на дневник. Просто моего лучшего друга по имени ноут я оставил на выходные в одиночестве, отправившись покорять новые горизонты. В канун этой поездки у меня было две голубые мечты, связанные с этими самыми горизонтами. Вторую я еду покорять в грядущие выходные, а первая носило имя Страсбург. Именно туда, в столицу Эльзаса, я и отправился в субботу утром из Реймса, предварительно проведя там ночь на столе в одной из комнат в одной из общаг. Это было замечательное путешествие – пожалуй, одно из самых запоминающихся в моей жизни.
Я всегда говорил, что на восприятие города огромное влияние оказывает погода. Если светит солнце, поют птички и теплый ветерок обдает твое тело, то и Нарышкино покажется раем, а если стоит мороз, а при этом идет дождь и ветер сбивает тебя с ног, то рай покажется Нарышкино. Забудьте мои бывшие философстования (по крайней мере, их категоричный характер). В субботу стояла отвратнейшая погода. Температура в районе +8 и дождь с утра до вечера (большую часть дня носивший гордое звание ливня), помноженное на отсутствие зонта и резиновых сапог привели к тому, что вечером я надевал на ноги целлофановые пакеты, чтобы вода по крайней мере не хлюпала в туфлях, а под свитер поддевал полотенце, чтобы насквозь не промокла футболка. Эти меры, казалось, мало помогли, но, тем не менее, я умудрился остаться не только живым, но и здоровым. После этого мелкого лирического отступления обозначу наконец главный вывод: несмотря на такую погоду, от Страсбурга я был в восторге!
Страсбург невозможно понять, не зная основных моментов его истории. Эльзас вместе со своей соседкой Лотарингии испокон веков был переходящим призом в чемпионате военной борьбы с участием Германии и Франции. Бесчисленное число раз граница двух стран переносилась с его западных рубежей на восточные, пока наконец Первая мировая (если я, конечно, не окончательно забыл школьный курс истории) не закрепила Эльзас за Францией. Тем не менее весь мир так до сих пор не определил, как же называть город: на французский манер Страсбур или на немецкий Страсбург. Город и сам не определился со своей природой, представляя собой причудливую смесь двух культур. Евросоюз решил разрешить этот спор по-своему. Раз никто не знает, французский ли это город или немецкий, пусть он будет европейским. Здесь получили место прописки главнейшие институты единой Европы.
Мы начали свое знакомство с городом со Старого Страсбурга, не затронутого политическим структурированием в рамках ЕС. Фахверковские домики, из каждого окошка которых того и гляди выглянет голова бюргера с толстым от пива пузом, типичные для Германии нового времени площади, каналы, разрывшие город, как кроты неудачливый огород, и куча туристов, снующих между сувенирными магазинами, набитыми местной традиционной клетчатой красно-синей вышивкой, деревянными резными изделиями, посудинками, похожими на нашу Гжель, белым эльзасским вином и плюшевыми аистами (символ города) – вот вкратце весь местный ландшафт. Бродя по хитросплетению улиц, рано или поздно ты приходишь через площадь Гуттенберга (да, первопечатник здесь прожил большую часть своей жизни) к Нотр-Дамму – сердцу любого города северной половины Франции. Вообще-то, если вы видели хоть раз Нотр-Дамм-де-Реймс (крyпнейший во Франции) или даже более известный, хотя и менее пригляный Нотр-Дамм-де-Пари, будьте уверены, что вы знаете, как выглядят главные соборы французских городов. Но для Страсбурга аналогия не работает. Местный Кафедраль имеет уникальную особенность – он, вопреки всем законам постройки готических соборов, не симметричен. Лишь одна, левая, башня, венчает величественное сооружение. А правая отсутствует в принципе, уж не знаю, по какой причине. Интересно, могли ли скульпторы предполагать, что их явная недоработка приведет к тому, что спустя пять столетий Нотр-Дамм-де-Страсбур станет одним из самых известных соборов Франции? Не думаю. Но так случилось. Тем не менее, отсутствующая башня – не единственная особенность собора. Вторая находится внутри. Это огромные часы – настоящее чудо техники Нового времени, непостижимое и для моего современного понимания. Огромная, уходящая к сводам собора композиция из десятков часов (от обычных часовых, до планетарных, юлианских, зодиакальных, исторических и кто знает каких еще впечатляет. Когда смотришь на них впервые, ничего не понимаешь. Только потом, когда тебе показывают специальный фильм на большом экране, ты осознаешь смысл всех этих механизмов. А потом, после фильма, часы бьют. В этот же момент улыбающийся ангелочек переворачивает песочные часы у себя в руках, толстый петух, затерявщийся в тени сводов, распушает крылья, поднимает голову и орет заливистое ку-ка-ре-ку, вокруг фигуры Иисуса Христа начинают описывать круг 12 апостолов, а чуть ниже какой-то монах двигается мимо кровожадно помахивающей косой смерти. Другие фигурки (все и не разглядищь) начинают свои движения, и этот хаос, созданный руками древних мастеров создает поистине завораживающий эффект.
А потом мы поднимаемся на крышу собора. Сколько Нотр-Даммов я уже повидал – не меньше десятка, пожалуй. Но еще ни разу не был наверху. И вот случилось. Узкая винтовая лестница ведет тебя на платформу на крыше. На всех пролетах тебя обдает дождем из узких окошек, периодически остаются в стороне вторичные платформы на разных уровнях грандиозной постройки. Эта дорога по кругу. И при этом вверх. Как жизнь, по сути. Наверное, в этом и был сакральный смысл винтовых лестниц. В узких окошках, в ответвляющихся открытых коридорах, в отверстиях в завитушках орнамента ты видишь город, Струи дождя льются в открытые пасти горгулий на стенах собора (интересный заменитель водосточных труб в старые времена). Внизу суетится народ. Вот ты и наверху. Тут холодно и мокро. И очень неуютно. Но внизу – уходящие вдаль черепичные крыши и фахверк. Вдалеке – башни другого собора – как потом выяснилось Сен-Пьер-ле-Жен. Ближе – узкие улицы, дворцы, каналы. Это стоит увидеть. Даже в такой дождь… А потом мы спускаемся по другой лестнице, симметричной той, по которой совершался подъем. Я рассматриваю стены, пытаясь найти среди кучи надписей типа «Forza Milan» или «I love Boris Becker» (уже и не упомнишь встречающиеся там шедевры) русские письмена. На подъеме надписи тоже встречались, но реже. Здесь же народ в восторге от того, что одолел поднебесный подъем, отрывается. Однако по мере снижения высоты вновь снижается частота надписей. Видимо, боятся, что запалят. А русских букв все не видно. Но вот наконец появляются (причем дважды) сакракментальные письмена «Полина+Леня=Сердце», потом отмечается некто Lexa, ну а на десерт – потрясающая надпись «Маринa+Ши Юн Гук (за точность не ручаюсь)=Любовь». Что же, эти надписи тоже стали уже достопримечательностью, наверное, поэтому их и не стирают.
Наш путь лежит теперь к главному протестантскому собору (не забудем про смесь франко-германских культур), носящего имя Святого Фомы. Конечно, он значительно уступает своему католическому коллеге. Здесь интересно взглянуть на мавзолей какого-то маршала, на бревно, на котором, по-видимому, распинали Св. Фому (иначе зачем сия древняя древесина лежит в соборе, я не понимаю), и на нарисованное на специальном стенде генеалогическое древо человечествa, из которого напрямую следует, что Ной был сыном Адама и Евы, а Иисус и Мохаммед являлись кузенами.
Проникшись такими теологическими откровениями, мы двинулись в квартал под звучным названием «La petite France» (Маленькая Франция). Квартал полностью оправдывает название «маленькая» - дома по берегам каналов, поросшие растительностью, спускающиеся к воде, с прекрасными фасадами, открытыми ставнями на окнах, и причудливыми коньками крыш, действительно кажутся игрушечными. Вот только никакая это не Франция, а стопроцентная Германия. Фахверк идеален. Каналы вызвывают ассоциации с Голландией, но будем справедливы – кирпича тут нет, а Голландия – страна именно кирпича (кроме того, что страна тюльпанов, канабиса и сыра). Но не Франция – совсем не Франция. Это прекрасные кварталы. Ты идешь здесь как в сказке. Кажется, вот по таким улочкам вел крыс Гаммельнский крысолов, в таком же доме жили семь гномов. Братья Гримм могли бы черпать в таких кварталах сюжеты своих сказок. Поодаль находятся сторожевые башни моста, еще чуть подальше – крытый моcт-дамба. Конечно, всю это красоту надо было защищать… Для этого же, видимо, и рыли каналы, которые тут следуют буквально один за другим в огромных количествах.
Увы, наблюдать за этими чудесами бесконечно не было никакой возможности. Холодные струи, обдающие все твое тело, превращали сказку в быль. Сначала спаслись от дождя в простенькой закусочной, потом- в шикарном страсбургском трамвае. О последних надо сказать особо. В городе всего пять трамвайных маршрутов. В кооперации с кучей автобусных (которых около 30, хотя присутствуют почему-то аж 70-ые номера) они покрывают весь город. Страсубргские трамваи имеют одно сходство с нашими красными колымагами – хреновину сверху, которая обеспечивает электропитание от проводов. В остальном страсбургские трамваи, скажем мягко, несколько превосходят наши в комфорте и практичности. Они длинные – вагоны один за другим соединены друг с другом, не имея перегородок. Там около 70 сидячих мест и около 250 стоячих. Часть стоячих мест – «мягкие». Да, я не оговорился – действительно мягкие стоячие места. Вдоль стен на уровне ниже пояса прибиты мягкие спинки – ты вроде как стоишь (и места, то есть, занимаешь столько же, сколько обычный стоячий гражданин), но при этом облокачиваешься на мягкую спинку и абсолютно не напрягаешься. Удивительно практичное приспособление! Кондукторов естественно нет. На любой остановке ты можешь купить в автомате билет (одинаковый для автобусов и трамваев – о чудо, там два депо не конкурируют друг с другом!) любого вида (в один конец, туда-обратно, на день, на месяц, еще куча вариантов) там же его пробить и сесть в трамвай с незапятнанной совестью. На любой двери вагона висит плакат в виде смайлика, ненавязчиво вопрошающий, не забыл ли ты пробить свой билет (рядом с ним, к слову, непременно висит плакат, столь же ненавязчиво предлагающий позаботиться о покое ближних своих и приглушить плеер). Этим контроль и оканчивается. Конечно, в теории наверняка существуют контролеры, но, я думаю, что хорошо, если их наберется с десяток на весь город. Все эти триста с лишним пассажиров (хотя, конечно, триста их никогда не набирается) обслуживаются одним единственным водителем, единственная обязанность которого куда уж проще – тормозить на остановках и на светофорах и не тормозить в других местах. Даже остановки ему объявлять не надо. Это делает фонограмма (естественно, дополняемая электронным табло в салоне любого вагона). Она же позволила создателям транспортной сети города поприкалываться вволю. Часть остановок объявляется загробным голосом с акцентом графа Дракулы, часть оглашается писклявым детским голосом, и т.д. Фантазия практически ничем не ограничена.
На таком вот трамвае мы и приехали к нашей гостинице – типичный «auberge de jeunesse», он же «hostel». Короче, единственная альтернатива буржуйским отелям, спасение туристской молодежи на дорогах Европы. Кровать за 19 евро или двухместный номер за 23 человека – это в полтора раза меньше, чем в двухзвездочной гостинице. При этом все минимально необходимые удобства присутствуют. К ним добавляется английский завтрак, всегда удобное место расположения и атмосфера, никогда не ощущаемая в обычных отелях. Мы, конечно, поматерились на отсутствие отопления (из-за которого за ночь моя одежда так и не высохла) и розеток (кстати, очень неожиданное – всегда в таких заведениях бывает), но это все мелочи. Я очень люблю эту сеть. Она есть и в России – и в Москве, и в Питере, вот только по непонятным причинам стоит ровно столько же в (в евровалюте), сколько в Европе, а оттого теряют всю свою прелесть.
Чуть-чуть обсохнув в гостинице (то есть вылив воду из туфель и выжав куртку и свитер), мы двинули в город вновь. Дождь неожиданно закончился, что, правда, суше нас не сделало, но взбодрило. Побродили по ближайшим к центру районам, посмотрели административные здания (естественно, относящиеся к XVIII- началу XIX вв.), уже упоминавшийся собор Сан-Пьер-де-Жен и пошли ужинать. Конечно, заказали традиционную эльзасскую еду. Tarte flambée – прекрасное блюдо огромных размеров, напоминающее пиццу, только вместо теста вся начинка кладется на некое подобие лаваша, только еще более тонкое и сухое. К этой штуковине которую в одиночку съесть не так уж и просто, заказали местное белое пиво Pêcheur (в народе более известное как Fisher). За едой нам пристал какой-то мальчик лет трех от роду, который оказался моим тезкой (никогда не думал, что имя Igor может встречаться где-то, кроме России и СНГ) и почему-то упорно называвший меня папой. Настоящий папа, пришедший через некоторое время, так и не сумел оттащить любознательного паренька – они сделали это спустя некоторое время только вместе с настоящей мамой. На том и решено было вернуться в гостиницу, так как здоровье, как известно, надо беречь… Тем более, что на воскресенье у нас были по-настоящему наполеоновские планы, которым, скажу, забегая вперед, было суждено полностью сбыться…
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:18 | |
| 09:15 Особености на коллективном портрете |
12 сентября 0:39 по Парижу (2:37 по Москве)
Я преисполнен чувствa собственной значимости и полезности. Так как сегодня мне дали задание, которое реально нужно и полезно той организации, в которой я работа. И не важно, что это задание отняло у меня максимум полтора часа времени и заключалась в, в общем-то, тупой работе с данными в Экселе… Главное, что что-то полезное я все-таки сотворил. А учитывая, что потом я еще и ужин приготовил на всех, я вообще молодец.
Но это ладно, сам себя не похвалишь – никто не похвалит…
Самыми интересными вещами, когда ты находишься в другой стране, являются две: знакомство с местами и наблюдение за людьми… О первом я еще напишу подробнее, так как Шарлевиль того заслуживает, а сейчас немного о людях. Честно говоря, я в восторге от своих коллег по работе. Мне действительно очень приятно, когда тебя встречают почти как родного, когда на тебя обижаются, что ты с кем-то не поздоровался (хотя я и смутился немного), когда ты видишь, что ты интересен другим, а не просто пустое место. И пусть к тебе относятся как к некоему нуждающемуся в помощи маленькому человечку, но это все равно как-то по-домашнему уютно. Некоторые моменты сегодня меня даже растрогали.
И еще… Здесь наблюдается огромный интерес к России. Наша страна для Франции – нечто такое, о чем слышали все, но никто не бывал (типа для нас Китай). Mои коллеги знают фамилии русских писателей, композиторов и режиссеров, они могут сказать по-русски «Спасибо» или «Меня зовут», они с трудом, но с большой гордостью перечисляют головоломные названия российских городов (Екатеринбург, Владивосток, Новосибирск, почему-то Днепропетровск), которые учили в школе. Они вспоминают своих друзей, у которых есть русские предки в пятом поколении, и искренне думают, что мы безумно любим водку. С последним стереотипом я терпеливо борюсь. Первое русское имя, которое они вспоминают – Наталья. Если они забыли имя русской девушки, будьте уверены, что это первое, которое они попытают. Они считают Орел едва ли не мегаполисом и поражаются, когда я говорю, что он находится близко от Москвы – всего лишь в 360 км )))
Они очень хорошо владеют собой. Улыбка как маскировка делает их ужасно привлекательными. Они открыты и где-то наивны. Они могут смеяться над абсолютно детскими шутками, но это абсолютно не значит, что они глупы. «Смех без причины… и т.д.» – это не про них. Просто «смех продлевает жизнь, и это правда…». Они всегда готовы идти на контакт. В то время как у нас слабо знакомый человек при приветствии стоит в стороне, скромно потупив глаза, здесь при приветствии принято дважды целоваться в щеки (причем традиция эта относится к любому соотношению полов – к двум мужчинам тоже), ну а если человека вообще первый раз видишь – хотя бы жать руку (тоже независимо от соотношения полов). Резкий контраст, иллюстрирующий причины разницы в адаптации к новому коллективу в двух странах…
И вообще... они совсем другие – сейчас я со всей отчетливостью вижу это…
Первая вещь, которая бесит меня во Франции – подушка. У них она представляет собой валик во всю ширину кровати, причем валик достаточно слабо набитый. Голова мало того, что не возвышается над постелью, как привыкли мы, но еще и проваливается в ложбины этого валика. Прежде мне удавалось сворачивать такие валики вдвое, что позволяло сделать их вдвое же выше, но этот оказался каким-то на редкость упругим и практически несгинаемым. Не мудрено, что часть иностранцев прибывает сюда со своими подушками. Я им завидую. Потому что спать на моей нормально практически невозможно 
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:16 | |
| 18:08 Трое в квартире… |
11 сентября 1:23 по Парижу (3:23 по Москве)
Я уже не один в квартире. Две девушки из Орла присоединились ко мне сегодня. Пара бутылочек вина ознаменовали собой вечер в общем-то довольно скучного дня… Девушки даже готовить не хотят, предпочитая месяц жить на собачьей еде. Пришлось показать пример самому, приготовив хотя бы макароны с чесночно-сырным соусом и с аппетитом съев их. Мои сожительницы вроде прониклись, и надеюсь, что вскоре я все-таки склоню их к мысли, что питаться надо нормально…
Водонагреватель удивительным образом заработал с утра сам. Видимо, ему просто надо времени чуть ли не всю ночь. Так что сейчас здесь царит полный комфорт. Почти такой же и на душе… На меня хорошо действует этот город…
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:6 | |
| 09:18 Путешествие за три города |
10 сентября 0.25 по Парижу (2.25 по Москве)
Я лежу на кровати в огромной трехкомнатной квартире. Я один. Бардак, царящий в большинстве французских бюрократических институтов, привел к тому, что я не только едва не лишился собственной крыши над головой на сегодняшнюю ночь, но и потерял двух сожительниц, которые должны появиться только завтра. Квартира ужасно навороченная, в результате чего уже начались приколы, без которых не обходится ни одно путешествие обычного россиянина в европейские края. Почти час бился над водонагревателем в ванной и так и не смог врубить этот агрегат. Завтра придется спрашивать, как это делается. И ведь наверняка окажется, что там есть какая-нибудь хитрая кнопочка на счетчике либо просто надо спустить литров 100 воды. И потом буду долго смеяться над собой за этот случай. Впрочем, бытовые проблемы – не самое важное…
Я побывал сегодня за день в трех городах. Высидев скучный прием в местной региональной администрации, отправился со своим новым начальником знакомиться со своим местом работы. Начали с реймского бюро Регионального агентства экономического развития, в котором работает пять калек и надобность которого мне, честно говоря, непонятна. Просидел там час, а дальше меня отправили в Шарлевиль-Мезьер – город в нескольких десятках километров от бельгийской границы, где я и проведу большую часть своего времени и где находится основная база Агенства. В старинном особняке (а других тут особо и не найдешь) заседает десяток человек (большая часть – молодые девушки), которые составляют многомиллионные инвестиционные проекты для фирм со всего мира – от Японии до США. Среди них придется трудиться и мне. Над чем – я пока представляю себе смутно. Впрочем, по-другому и не могло быть.
Офисы на севере Франции представляют собой весьма показательное зрелище. Эргономика и внутрифирменная логистика – науки, с которыми местные менеджеры по персоналу явно дружат. Большая часть офисов имеют стеклянные стены. Даже там, где таких стен нет, двери всегда открыты. Если конструкция здания не позволяет установить стеклянные перегородки (а в большинстве старинных домов именно так и происходит), то работники размещаются по двое. В итоге контроль за работой производится постоянно, оставаясь при этом ненавязчивым и практически незаметным для работников.
Другой интересный эффект создается традицией французов называть друг друга по именам. 20-летний клерк называет 50 летнего генерального директора как-нибудь типа Жан-Клод или Филипп. Нет никаких отчеств, подчеркивающих возрастное неравенство как предпосылку разницы в статусе. Все друг для друга равны. Как итог – благоприятная атмосфера в коллективе, способствующая, как известно, повышению эффективности работы.
Все это вместе взятое позволяет работникам бюрократических организаций во Франции трудиться 6-7 часов в сутки, и при этом успевают они больше, чем наши бюрократы за 8-9 (правда, тот же уровень безответственности остается). Особенности культуры как предпосылка успешной работы или как следствие нeосознаннoгo понимания неoбходимости оной?
А вечером я ужинал в ресторане. В симпатичнейшем заведении под названием «Рембо» (про великого французского поэта я скажу еще немало слов позже) с персоналом в два человека (супружеская чета) я впервые в жизни попробовал знаменитое блюдо под названием Сан-Жак. Сан-Жак – это тот же самый человек, что и Святой Яков, и Святой Джек, и Святой Яго. По последнему имени назван и испанский город Сантьяго-Компостела, где захоронены святые мощи, жил Бунюэль и куда ломятся пилигримы со всего мира (как никак, третья по рангу христианская святыня после Иерусалима и Ватикана). Именно паломники и придумали возможность приготовления ракушек, водящихся у берегов Андалусии. Внешний вид животного (вид сверху) перекочевал на логотип компании «Шелл», а имя святого – в название блюда, действительно весьма вкусного, особенно если употребляется с креветками и мягким вином Шену.
Я погулял по городу, но пока не буду рассказывать о впечатлениях – о Шарлевиле надо рассказать особо… А сейчас пора спать…
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:19 | |
| 11:03 Эстафета на каналах воспоминаний |
9 сентября. 0.34 по Парижу (2.34 по Москве)
Три с половиной часа пути по французским дорогам… Они очень сильно отличаются от наших. Здесь нет бесполезного пространства. Каждое поле обязательно перепахано, обочины узкие, на разделительной полосе обязательно растут деревья или расположен тротуар. На равнинных местностях центра любая локальная неровность занята по меньшей мере рощей, по большей – какой-нибудь мельницей или солнечной батареей. К северу, ближе к Арденнам, склоны занимают все бoльшие пространства. Здесь они выравниваются, и на склонах уступами расположены все те же поля и огороды. Французы, никогда не страдавшие от низкой плотности населения, научились ценить каждый квадратный метр своей территории, а также выработали в себе то чувство практичного эстетизма, которое не позволяет месту оставаться бесполезным. У нас, увы, такому взяться неоткуда.
Мы проезжем уже ставшими родными улицами Реймса, но по воле случая останавливаемся на сегодняшнюю ночь именно в городе Шалон-ан-Шампань, в том самом хостеле, в котором я провел целый месяц в прошлом году. Я знаю здесь каждый куст. Город, который мне одновременно опостылел своей провинциальностью, переходящей в обычную мелкость… И город, который я полюбил за то, что с ним связано… Все те же каналы… Все тот же веющий патриархальной ветхостью собор Нотр-Дамм (такое название присутствует на карте любого города севера Франции) и величественный Кафедраль, все те же узкие улицы вымощенного булыжником центра… Площади, переулки.. Вот там, на Рю де Шатийон, на самой старой улице города, где автомобили ходят со скоростью не более 5 км/ч, я работал… Уже закрытые магазины и всегда выручавшая от голода поздним вечером турецкая забегаловка, где ближневосточной внешности новые французы продают допоздна (23.30 – беспролазная позднота по французским меркам) огромные кебабы и жутко дорогое пиво. Сырость от близко расположенной воды. И те же комнаты, в желтом свете обоев одной из них я сейчас лежу…
Город – это отпечаток… В памяти, в душе, в сердце… Завтра я повторю все те шаги, которые я делал здесь в прошлом году. Сначала к бюро городского транспорта, потом в Региональный совет, затем в банк, потом снова в Региональный совет… Пункты не меняются, возможны лишь незначительные вариации. Но на этот раз все эти шаги я сделаю лишь за компанию с другими людьми, принявшими у меня эстафету. Именно им придется доставлять кучу хлопот милой девушке по имени Лоранс, разговаривать о русских традициях с их местным знатоком – удивительно интеллигентным негром-здоровяком Же-Бе (Жан-Бернар), просить ключи у консьержек и тормозить местные автобусы… А потом я уеду отсюда. Ведь меня ждут дальше… Мое время не ждет
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:5 | |
| 22:06 "Пароходики уплывают..." (с) |
Ну что же... Всем до свидания! Если есть какие-то просьбы, у вас еще есть время. Только аленький цветочек чур не требовать - растения запрещено провозить через границу (
Я думаю, что у меня будет интернет, и я очень надеюсь, что будет возможность бывать и тут. Даже практически в этом уверен. Надеюсь, что в течение следующего месяца этот дневник превратится в некое подобие путевых очерков и сборника впечатлений. Впрочем, все зависит от того, будет ли у меня на это время и желание.
А еще я помню мое первое впечатление от отъезда за границу. Не моей, а брата. Тогда ему было 14 лет, а мне 9. Он был маленький, щуплый и хромой (за неделю до того откинул костыль после перелома ноги). Мы с родителями стояли в аэропорту, он прошел просмотр багажа, повернулся и помахал нам рукой. Он уезжал на 4 года (с перерывами на лето). Я помню лицо мамы. Это было страшно.
А сейчас... Сейчас все просто. Нет никакого волнения и даже мандража. Все идет само собой, потому что так должно было идти.
Это просто так, к слову...
Основная же мысль этого поста - всем до свидания!
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:17 | |
| 00:34 "За делами нам всё некогда делом заняться" (с) |
На этой неделе открытия следуют одно за другим.
Во-первых, неожиданно (это всегда так же неожиданно, как зима для коммунальщиков) обнаружил, что на пятом курсе надо бы диплом писать, а уже в сентябре (а у меня сентябрь в Орле заканчивается уже через 3 дня) надо стопроцентно определить тему.
Во-вторых, так же неожиданно обнаружил, что еще и об аспирантуре надо думать. Причем думать надо опять же уже в сентябре, так как в октябре уже думать будет поздно. Параллельно с этой несложной мыслью пришло открытие, что в моем родном университете (а я подозреваю, что и в Орле в целом) нет ни одного человека, обладающего степенью кандидата экономических наук (не говоря уже о докторах), который занимается хоть сколько-нибудь близкими мне проблемами. В итоге неделя судорожных поисков привела к тому, что нашелся (точнее, нашлась) все-таки один хороший человек, который согласился (согласилась) меня взять со всеми моими тематиками/проблематиками и прочими причудами. Ну и на том спасибо.
В-третьих, не менее неожиданно пришло открытие того, что всю эту неделю я только и занимаюсь делегированием полномочий и ответственности, т.е. прошу других людей сделать в сентябре то, что в другие месяцы всегда делал я. И этот почетный, но муторный процесс делегирования меня уже порядком достал, так как выясняется, что то, что я делаю с удовольствием или по крайней мере с осознанием необходимости, другим делать просто в лом. А очень неприятно бывает просить человека о том, что ему делать в лом, даже если он все равно выполнит просьбу ради тебя.
В-четвертых, пришло окончательное осознание того факта, что Саммер Пати - это ужасный геморррой! И если б не Юлька, был бы совсем крах.
И наконец, в пятых, я ужасно устал. Потому что все эти дни я бегаю из одного места в другое по 8-9 часов в сутки, по 6 часов я сижу на лекциях, еще по 3-4 - сижу за компьютером за написанием/придумыванием/координированием чего-нибудь. Все остальное идет на сон. И мне очень не нравится такой распорядок 
|
| | Цитата || Печать || Комментарии:9 | |
|
